Ну-ну.

Олег открыл шкаф, взял коробку, вынул всю наличность, положил на кровать. Двести тридцать семь рублей. Даже на неделю не хватит. Снял вымпелы со значками со стен, добавил вымпелы из шкафа, развернул, сложил, скрутил в рулон, спрятал в целлофан, положил в портфель. Открытку с автографом Дасаева – отдельно.

Зашел в гостиную, взял трубку телефона, принялся уверенно крутить диск – память отчетливо выхватывала из темноты нужные цифры.

– Алло! – послышался в трубке, как всегда раньше, недовольный – я, мол, тут делом занимаюсь, а вы отвлекаете, всегдашние бездельники – и такой родной голос.

– Салют, дед! – Олег даже воспарил в воздух от счастья. – Привет, старикан! Это непутевый внук!

– Олежек? – тот и не старался скрыть свою радость. – Вот вспомнил меня, старого, спасибо! А что так рано? Ничего не случилось? – в голосе появилась легкая тревога.

– Случилось. Надо обсудить. Буду через десять минут.

– Ну… – голос деда выдал тревожную нотку. – Жду, конечно… Стоп. А школа? Ты же не успеешь на первый урок.

– Дед. Я без шуток. О школе – как-нибудь потом.

– Ну… Давай….

– Иду, – и Белый Лоб положил трубку.

Взял портфель, натянул кеды, схватил ключи – и только его и видели.

Александр Андреевич жил на перекрестке Университетского и Ленинского: быстрым шагом – как раз те самые десять минут. По дороге то и дело попадались нарядные пионеры – линейка, посвященная Первому мая! Стоишь, мнешься от скуки и щиплешь соседей. Нет, он же рос серьезным мальчиком. Эх, надо ведь было щипать! И драться! И целоваться! Упущенное детство.

Дед, открыв дверь, прижал к себе. Потом бережно отпустил. Ну, настоящий русский медведь! И придумали же ему какую-то чертову гипертонию плюс проблемы с позвоночником. Сто девяносто роста и неизвестно сколько килограмм веса. Если решит положить в психушку, тут уже дзюдзюцу не поможет. Поэтому нужно вести разговор как можно осторожней.

– Я, пока ты шел, чаю заварил, – сообщил самый старший Белолобов. – Отличный, грузинский. И пирожное эклер – правда, подсохло чуть, но я знаю, что ты сладкое любишь.

Олег внимательно посмотрел в светлые голубовато-водянистые глаза, окруженные сеточкой морщин. Очень мудрый взгляд, очень. Поверит, не поверит?

– Нет, – ответил внук, проходя на обширную кухню и садясь за стол. – Я не ем сладкое.

– Вот так новость, – непритворно удивился дед. – И давно?

– Можно ближе к делу?

– К делу? – прозвучало недоверчиво – мол, что там вьюноша учудит? – Ну… Давай…