А в конце нашего разговора, адмирал Ларионов поднял меня из глубин отчаяния к вершинам надежды. Русские не стали меня арестовывать за попытку проникнуть на фронт, как сделали бы японцы. Они даже пообещали, что если я соглашусь работать на их эскадре, дать мне возможность побывать в самых горячих местах. И все ля того, чтобы я мог честно и правдиво информировать читателей моей газеты и весь мир о тех событиях, что происходят на этой войне. Мне было предоставлена возможность отсылать свои статьи и заметки посредством радио в Фузан, откуда их передавали по телеграфу в мою газету.

    Но, к моему несчастью, Япония была уже блокирована, и у нас наступили дни затишья. Когда же я увидел прибытие русских броненосцев, то понял, что скоро предстоят большие дела - ведь просто так эти большие парни из базы не выходят. И точно, вчера вечером адмирал Ларионов пригласил меня к себе, и предложил увидеть одну очень интересную операцию русского флота. Корабль, который в ней задействован, не самый большой, но на нем находятся сразу два члена Российской императорской фамилии. Британцы затевают против русских грязную провокацию. С провокаторами парни адмирала Ларионова справятся, но нужен честный и авторитетный журналист, который всем расскажет, как все было на самом деле. Недолго думая, я согласился, потому что совсем отупел от безделья,

   - Иес, мистер Ларионов, Нет проблем. Когда отбываем?

    И вот я здесь, на этом корабле, среди людей, о которых мне предстоит писать. Крепкие парни, наверное, мы с ними сработаемся...

   02 марта (16 февраля). 1904 года. Полдень. Дворец Великого князя Александра Михайловича. Набережная реки Мойки, 106.

   Капитан Тамбовцев Александр Васильевич.

    Время идет, и мы потихоньку обрастаем нужными знакомствами в питерском высшем свете. Сегодня дворец Великого князя Александра Михайловича посетил наш старый знакомый, министр иностранных дел Петр Николаевич Дурново, вместе с министром Императорского Двора бароном Владимиром Борисовичем Фредериксом.

    Я много читал об этом почтенном и честном человеке, обладавшим огромным авторитетом у членов императорской фамилии. Если удастся с ним сработаться, то многие вопросы нам можно будет решать легко и безболезненно. Николай II и Александра Федоровна, а так же вдовствующая императрица Мария Федоровна с уважением относились к барону Фредериксу, называя его "Old gentleman" ("Старый джентльмен").

    Владимир Борисович, статный и высокий 70-летний мужчина с роскошными седыми усами, поздоровался со мной, и первым делом попросил разрешения закурить. Я не стал возражать, и барон достал из кожаного футляра коричневую гаванскую сигару, которую он с удовольствием стал раскуривать.