— Немцы, говоришь? — пробормотал Зюзюкин. Тут же вскочил. Застегнул пуговицу на гимнастерке. Поправил портупею и кинулся к дверям. Прихватил лежавший на стареньком комоде автомат.

Чтобы разглядеть, что происходит в окрестностях, нужно было подняться почти под самый купол одной из башен замка. Именно там, еще вчера, лейтенант распорядился выставить пост наблюдения.

В коридоре лейтенант чуть не сбил женщину. Попытался извиниться за свою неловкость, но поняла ли его торопливую, да еще на незнакомом языке, речь фрау? Скорее всего — нет. Да вот только ждать, что это за него сделает старшина — неразумно. Сейчас, когда в их сторону шли немцы, была дорога каждая секунда.

По коридору бегом. По винтовой лестнице под самую крышу. Резким движением руки распахнул дверь и вошел в небольшое помещение. Тут два служивых. Один разглядывал в бинокль окрестности, второй сидел с закрытыми глазами у стены. Рядом с ним винтовка с оптическим прицелом. Во рту папироска, по всей видимости, трофейная.

— Ну, что тут у вас? — проговорил Зюзюкин, подходя к тому, что с биноклем.

— Немцы, товарищ лейтенант, — проговорил солдат.

— Знаю, что немцы. Сколько их?

Служивый не ответил. Он протянул офицеру бинокль. Зюзюкин прильнул к окулярам и присвистнул. В направлении замка двигались две колонны. Около ста человек. Возглавляли их несколько мотоциклистов, а замыкал армейский автомобиль, в котором, судя по униформе, эсэсовцы. Фашисты пытались прорваться из осажденного города и скорее всего о том, что замок уже занят русскими, даже не подозревали. В основном вооружены винтовками, у нескольких автоматы, парочка с фаустпатронами. И эта пестрая толпа «оборванцев» не походила на тех солдат, что гордо маршировали с поднятыми головами по советской земле. Сейчас их головы были опущены, и казалось, что перед собой они ничего не видят. Зюзюкин готов был поклясться, что сейчас они так же, как когда-то и его солдаты, готовы были уничтожить агрессоров, вторгшихся на их территорию. Да вот только когда идет война, по-иному быть не может.

За спиной у офицера скрипнула дверь. Невольно он обернулся. Вслед за ним на башню поднялся Сухомлинов. Бывший царский офицер был хладнокровен. На его лице и мускул не дрогнул, когда Зюзюкин протянул ему бинокль.

— Взгляни, старшина, — проговорил лейтенант, — что ты по этому поводу думаешь?

— Совсем еще дети.

— Дети? — удивился Зюзюкин.

— Дети, — проговорил Игнат Севастьянович, возвращая бинокль. — Эвон до чего их Адольф довел.

— Цитадель, я — Замок, — доносилось из соседней комнаты. — Цитадель, я — Замок.