Слева взлетела сигнальная ракета, и Атарик, срывая голос, заорал:

— Прекратить огонь!

Он с удивлением понял — первый в его жизни бой закончился. В голове остались лишь обрывки виденного. Командовал и стрелял он на чистых рефлексах. Даже испугаться некогда было. Все действия отработаны на многочисленных чудовищных тренировках в училище. Каждый день они валились в койки в полном изнеможении и жутко ненавидели своих преподавателей. А ведь пригодилось.

Одна из лошадей вдруг вскочила с земли с жалобным ржанием. Передняя нога была сломана, и, пытаясь наступить на нее, она вновь упала. Опять попыталась встать. Кто-то выстрелил, потом еще раз, пока она не перестала кричать. Неизвестно откуда появился давешний монгол и деловито направился мимо них к покойникам.

— Трофеи бы посмотреть, — страшно нейтральным тоном предложил Швец.

— Третьи номера, — злорадствуя в душе, приказал Атарик. — Пошли!

Он прекрасно знал, с чего такая озабоченность. Пошарить в карманах убитых на предмет денег или золотишка. Барахло никому не нужно, оружие придется сдать, а монеты или купюры недолго и в карман сунуть. Серебряные мексиканские доллары и золотые дирхемы еще прежних Каганов служили в Китае и Туркестане вполне исправно. Бумажные как раз ценились меньше, но и такие сойдут. На них не написан прежний владелец. Эти уходили от преследования и наверняка все ценное на себе везли.

— Оружие собрать, проверить вещи. Осторожнее. Вдруг кто живой.

Он не прошел и пяти шагов, как навстречу кинулся харачин, возбужденно приплясывая и размахивая отрубленной головой.

— Дамбиджалцан, — с улыбкой маньяка на широком лице восторженно сообщил во всеуслышание.

— Кто? — брезгливо отодвигаясь от неприятной вещи, переспросил Атарик.

— Джи-лама, — сказал кто-то из солдат. — По медали точно отвалят. Крутите дырки на мундирах, парни! Главное — на нас записать.

— Гамчхан, — порадовавшись всплывшему в памяти имени, приказал Атарик, — хочешь награду — забери и сохрани. А то ведь унесет вместе с честно заслуженной медалью.

«Почему я?» — было ясно написано на скривившемся лице солдата.

Потому что в армии инициатива наказуема, мысленно ответил Атарик. Не мне же эту гадость таскать.

— Дай, — сказал Гамчхан, протягивая руку за жутким трофеем. — Спасибо. Обязательно всем расскажем, что именно ты ему башку отсек. И найдите мне, Аллаха милосердного ради, мешок какой-нибудь! Противно.

Через полчаса, когда взвод старательно уминал сухой паек, Швец неприятно хмыкнул и достаточно громко сообщил:

— Чичас втык будет. Вона, уже пожаловался.

Атарик поспешно вскочил навстречу старлею, приближающемуся в сопровождении давешнего монгола.