— Почему?

— Потому что я Берислава втравил в эту историю. Обязан помочь.

— Я буду ждать его здесь, — выделяя каждое слово, сказала Любка.

— Какая разница где? Ему же легче будет, если жена в безопасности. Ты не понимаешь, что происходит!

— Говори!

— Господи! — воскликнул Джон с досадой. — Зачем тебе подробности? Время уносить ноги. Поверь — я знаю.

— Говори!

Он сел рядом, подумал и негромко сказал:

— Командир Седьмой дивизии синдикалистов, набранной из местных уроженцев, поднял мятеж. Все руководство партии порубили без долгих разговоров. Затем он обратился за помощью к Салимову. Самому не удержаться, и это сразу было ясно. Там вообще темный лес. Меньше всего напоминает запланированную операцию разведки. Бардак. Но Руси выгодно взять провинцию под контроль. Даже если нас вышибут из недавно захваченных районов. Лишний буфер.

— Это и так понятно. Радио с утра до вечера вещает.

— Там сейчас слоеный пирог. Все перемешалось. Синдикалисты, японцы, гоминьдановцы, русские части, обыкновенные бандиты. Многие не имеют связи с командованием или не хотят с ним контачить. Кто-то из синдикалистов рвется наводить порядок, кто-то воюет со всеми подряд, часть просто разбежалась. Все стреляют во всех. Японцы наступают отдельными колоннами. Вчера на марше они столкнулись с монгольской танковой бригадой и один из самурайских полков передавили прямо на дороге. Монгольская — это одно название. Сплошь русаки. Если хочешь — повод для войны. Китайцы о ней просто мечтают. А нам как раз и не нужна. Отхватить еще кусок — с превеликим удовольствием. Воевать всерьез — слишком сложно. Очень далеко от баз, и проблемы снабжения. Вот обустроимся всерьез — другое дело. Три-пять лет. Все это понимают прекрасно, но пока что гонят войска вперед. Кто и сколько успеет взять под себя… До сих пор ничего официально не прозвучало ни из Токио, ни из Владимира. Говорят обратное: мы желаем жить дружно. Что там делается наверху, не мой уровень. Вот… Если они пойдут на соглашение, японцы начнут новое наступление на Шанхай. Неизвестно как отнесутся к русским подданным. Надо уезжать!

— Берислав! Что известно?

— Я же говорю: ничего нового. Вообще ничего. Ни хорошего, ни плохого. В Сиане его нет. Я бы знал.

— Значит, он идет на юг.

Джон застонал, хватаясь за голову.

— Ну почему? Почему не на восток, не на запад? Почему просто не сидит где-нибудь, пережидая?

— Мне пора работать, — сообщила Любка, вставая. Для себя она все решила. — Гражине привет передавай.

— Вы уверены? — очень тихо переспросил Лексли. — На пленках именно это? Массовые убийства?