— О, вернулись-таки! И что сказали про беглеца?

— Они его не видели.

— Разгильдяи!

— Видели воинов. Целый отряд. Человек с полсотни. Скачут сюда.

— Что-о?!

* * *

Во двор и на околицу из всех домов уже выбегали люди, кто с дубиной, кто с копьем, а кто и с косой; старики, на ходу оглядываясь, поспешно уводили в ущелье женщин и детей. Было чего опасаться! Большой отряд облаченных в доспехи воинов несся к деревне во весь опор! На кончиках копий колыхались разноцветные флаги, развевались плюмажи над шлемами рыцарей, и оранжевое вечернее солнце плясало на треугольных щитах. Пока еще никто толком не разглядел цвета на гербах и стягах, но точно было видно — не красно-желтые, а значит, не Арагон, не свои — враги! Враги — да здесь, в эту эпоху, каждый чужой считался врагом априори. Средние века!

Один Вожников особо не волновался. Не арагонцы? Тем лучше! Однако хотелось бы поскорее узнать — кто?

Князь присмотрелся… и ощутил, как радостно забилось сердце! Два золотых льва на алом поле — нормандский герб! Свои! Черт побери, свои! А на щите у несущегося впереди всех рыцаря в закрытом забралом плоском шлеме — саладе — столь же неудержимо несся вперед серебряный единорог на лазоревом фоне — герб славного рода баронов Сен-Клер!

— Не надо бояться!

Махнув рукой, Вожников перемахнул через ограду, встречая рыцарей веселой усмешкой:

— Ну, здравствуй, мой славный Арман! Что встал? Не узнал или из-под шлема не видно? Так забрало-то подними, ага!

Глава XIV Кому — что!

Глава XIV

Кому — что!

— Мы получили ваше письмо, сир! — Спешившись, шевалье де Сен-Клер снял шлем и опустился на левое колено. — То самое, в котором вы говорили о венецианском флоте. Наш славный Ла Гир тотчас отправился к дожу, а я… а мы… А мы решили проехаться через Террасу в Манресу, то есть это я предложил, набрал добровольцев… Думал, мало ли, вас встретим, сир. И вот — встретили!

— А посты в приморских городках выставили?

— Где смогли — да! И суда пустили, пусть присматривают.

— Молодцы!

Князь от души хлопнул Сен-Клера по плечу, отчего сей славный юноша едва не свалился наземь, и, вспомнив, осведомился, не пришла ли подмога из германских земель.