Вот и сейчас возле соляных холмов встретили десяток пирог с соледобытчиками. Увидев приближающуюся экспедицию, дикари заметались, не зная, куда бежать от такого количества неизвестных им людей. Те, кто был на берегу, бросились в лес, а находившихся на воде вскоре перехватили ринувшиеся к ним на своих лодках более многочисленные гуаро. Кожемяка через Пачи успел им крикнуть, чтобы захватили пленников, а не убивали. Гуаро досталась неплохая добыча: несколько пирог, загруженных корзинами с солью, и пятеро перепуганных пленников.

– Надо захватить добычу соли в свои руки, тем самым заставив дикарей считаться с нами и торговать, – предложил Питер.

– Хорошая мысль! – поддержал Кожемяка. – Значит, где-то здесь мы и должны обосноваться. Как думаешь, Питер, условия подходящие?

– Да. – Голландец уже хорошо говорил по-русски, почти без акцента. Он полностью обжился среди новороссов. Немного поправился, физически окреп и заматерел. Даже нашел молодую подругу из уаминка. – Здесь жарче, чем в Нефтегорске, не говоря уже о форте Асту. Чем ближе к экватору, тем больше влага и температура. А это не есть хорошо! Плохо работать и много болезней. Давай искать, где бросить якорь…

Дав сигнал флотилии плыть к левому берегу, с виднеющимся вдалеке настоящим корабельным лесом, Павел с Питером пересели на лодки гуаро. Необходимо произвести замер глубин, найти подходящее место для высадки и будущего строительства. Проплыв около двух километров вдоль берега, обнаружили выступающий полуостровом высокий холм, покрытый негустой растительностью и напоминающий гигантский камень. Холм огибала впадающая в Уальягу-Ульяну довольно широкая речка, берущая свое начало в расположенных западнее Андах. У подножия холма расположилось несколько хижин, сплетенных из дикого тростника и пальмовых листьев, на деревянных сваях. Берег в этом месте был довольно высоким, так что при подъеме воды в реке его не затопляло. Чуть дальше он становился пологим и даже имел удобный залив, где находилось несколько пирог местных жителей.

На берегу показались фигурки мужчин, женщин и детей, привлеченных прибытием флотилии. Они были среднего роста, с такой же, как и у гуаро, шоколадной кожей, буйной черной растительностью на голове, разукрашенными черными и красными полосками безбородыми лицами. Но, видно, до них все-таки докатилась своим краем местная цивилизация, так как только ребятня щеголяла голышом, а все взрослые были одеты в набедренные повязки, изготовленные из материала, напоминающего мешковину, и веревочную разноцветную перевязь, идущую крест-накрест через грудь. Такая же веревочная повязка перетягивала волосы на голове. У каждого в носу вдеты небольшие серебряные кольца, а в ушах – деревянные короткие палочки. Увидев, что караван с незнакомцами направился к ним, аборигены зашумели и бросились к своим хижинам, хватая самое ценное, после чего исчезли в лесу.