Припев подхватили сотни здоровых глоток. Поход начался.

Пошли одвуконь, налегке, без обоза. Боеприпасы, продовольствие и воду везли на заводных лошадях. Расстояние до цели составляло чуть больше трехсот километров, и, поднапрягшись, мы бы вполне успевали добраться до нее за три дня. Внезапность нападения должны обеспечить многочисленные дозоры, выдвинутые от основных сил на пять-десять километров, и авиаразведка с «Филина».

Дорога для нас была привычной. Уланы с начала апреля, как только просохла земля, поэскадронно ходили в глубокие рейды. Иной раз до самого Перекопа. Мы из книжек знали о существующих через Сиваш и Перекопский залив бродах. И главной целью разведрейдов ставили обнаружение этих мест. И в конце концов, допрашивая пленных и проводя собственные замеры, мы их нашли! Особенно был хорош брод через горлышко Перекопского залива, длиной семь километров, шириной около двадцати, с твердым дном и максимальной глубиной полтора метра. Настоящий подводный хребет! Вот им-то мы сейчас и воспользовались.

Удара в своем глубоком тылу татары не ожидали. По нашим данным, в Бахчисарае практически не было войск и совсем не было пушек – все было послано Корбан-Гирею. Осталось полторы-две тысячи ханских гвардейцев да пять-шесть сотен городской стражи. Стены, да и вообще какие-либо оборонительные сооружения в городе отсутствовали. Естественным препятствием являлась сложная гористая местность и скверные подъездные пути. Нормальных дорог было всего две. Все остальное представляло собой широкие или узкие тропинки.

Почти месяц назад возле города были высажены с автожиров разведчики, которые вошли в контакт с многочисленной диаспорой русских рабов. В ханской столице существовала сплоченная подпольная организация. В целях соблюдения секретности рабам не стали впрямую говорить о близости нашей базы и скором освобождении. О предстоящем штурме Бахчисарая только намекнули, чтобы в нужный момент рабы не метались по улицам, мешая войскам. В ответ на это главари подпольщиков заявили, что только и ждут повода поквитаться с хозяевами и в случае боевых действий готовы выставить несколько сотен крепких мужчин, уже разбитых на отряды. Все, что им было нужно, – это хоть какое-нибудь оружие и сигнал к выступлению.

Два дня назад я предупредил подпольщиков о приблизительной дате штурма. Для их вооружения уланы везли в тюках полтысячи пик. Огнестрельного оружия рабам решили не давать – вряд ли среди них найдется много людей, умеющих стрелять.

На последнюю ночевку мой полк остановился в десяти километрах от города. Костров, естественно, не разводили. Уланы перекусили всухомятку и прилегли отдохнуть после дневного перехода. При этом треть полка находилась в полной боевой готовности – ведь противник был совсем рядом. Мне в эту ночь поспать так и не удалось. Сразу после полуночи разведчики привели на стоянку несколько человек. Это оказались лидеры подполья и командиры их боевых отрядов. Пришлось три часа потратить на разъяснение этим людям плана завтрашнего боя. Были определены места встреч повстанцев с уланами для раздачи оружия и дальнейший ход совместных действий. Я потратил немало сил на то, чтобы убедить рабов действовать по плану, а не начать общую резню. Накипевшей злобы в этих мужиках было выше крыши. Пришлось пообещать устроить массовые расправы над хозяевами после захвата Бахчисарая. Удовлетворенные моим чуждым гуманизму заявлением, подпольщики вернулись в город.