Потеряв в первой схватке около трех тысяч человек, татары тем не менее начали готовиться к повторному штурму. Теперь они нацеливали удар на фланги. Судя по действиям противника, ордой командовал опытный и настойчивый человек. Он гнал свои войска в бой, не считаясь с потерями.

Около полудня отряд тысяч в пять попытался прорваться вдоль берега, по самой кромке воды. Проволочные заграждения татар не остановили, а минных полей на этом участке не было. Невзирая на жестокий фланговый огонь, конница, оставляя на песке сотни трупов людей и лошадей, все-таки прорвалась внутрь лагеря. Там их встретила рота морской пехоты, вооруженная ручными пулеметами и автоматами. И кинжальный огонь в упор смог остановить наступательный порыв. Через несколько минут татары, избиваемые с фронта и фланга, стали откатываться назад.

От пленных, допрошенных на месте, узнали, что последнюю атаку возглавлял сам Ибрагим-Мурза, по прозвищу Ворон. А общее командование осуществлял старший сын хана – Корбан-Гирей.

Но и этот жестокий урок не пошел татарам впрок. Собрав разбежавшееся по степи, деморализованное войско и проведя перегруппировку, Корбан-Гирей решил возобновить штурм. Часов в шесть вечера орда снова пошла в лобовую атаку. Но действовали они теперь вяло и нерешительно. Пыл татар явно иссяк. И эта атака была отражена с большими потерями для нападавших. До самого заката простые воины, понукаемые своими командирами, старательно имитировали атаки, стараясь близко не подъезжать к русским позициям. С наступлением темноты татары начали стихийный отход, перешедший в паническое бегство. Через сутки стало понятно, что остатки орды отходят на Ак-Мечеть[55].

Глава 13

Глава 13

Подводить итоги дневного боя русские начали сразу. К полуночи Мария получила доклады от всех командиров подразделений. Безвозвратных потерь не было вообще. Среди морских пехотинцев, ликвидировавших прорыв, было несколько легкораненых. Рапорты от офицеров сводились в основном к перечислению количества боеприпасов, израсходованных в процессе боя. Прямо посреди вороха этих бумажек Мария и заснула. Измученная волнением и непосильными для женщины хлопотами, Маша проспала несколько часов. В шесть утра ее деликатно разбудил Торопец, сообщивший, что переправа беженцев закончена и можно сворачивать лагерь.

К вечеру первая колонна освобожденных рабов пересекла передовую линию окопов и вступила в Грозный. Только сейчас, пребывающая весь день в трансе, Мария очнулась и бросилась к площади. На пороге адмиралтейства она нос к носу столкнулась с Мишкой и Гариком. Оба были злы, взъерошены, с головы до пят покрыты пылью. На лице у Гарика виднелась засохшая кровь – в бою за Керчь он получил в щеку пулю от турецкого стрелка.