После того как убрали посуду и начали расходиться на отдых по комнатам, мой отец, молча, сунул мне в руки завернутые в бумагу презервативы. Он меня прекрасно знал, поэтому проблем с выбором размера у него не было.

— Ну что, жена! — сказал я, закрывая дверь в свою комнату. — Вот мы с тобой вместе и на всю жизнь. Люсенька, да ты дрожишь! Золото мое, не хочешь – не будем. У меня и кровать для двоих маловата. Давай я тебя провожу в твою комнату!

— Дурак! — ответила она. — Да, дрожу! Так сделай так, чтобы не дрожала! Ты же можешь!

И я сделал.

Проснулся я еще до звонка будильника, который ставил для себя отец. Кровать была даже меньше той полуторной, какие были в мое время, и мы лежали на боку, обняв друг друга. Было жутко неудобно, но вчера я этого не заметил. Нужно будет сегодня обязательно поменять кровать. И книгу нужно быстрее заканчивать, пока не потратили все запасенные деньги. У меня затекла рука, на которой лежала жена, и я едва пошевелил ею. Люсе этого хватило для того, чтобы проснуться. В первое мгновение спросонья она не поняла, где находится, но потом ее глаза вспыхнули радостью и для меня все, кроме нее, исчезло.

Свой первый экзамен за десятый класс жена поехала сдавать в четверг тридцатого марта. К этому времени я написал книгу и отправил ее в редакцию «Молодой Гвардии», предупредив, что к тексту будут добавлены иллюстрации. Сергею ушло объемное письмо с выдержками из текста, по которым я предлагал ему нарисовать иллюстрации. Я даже кое-что набросал сам, чтобы показать ему, как я себе их представлял. Наша концертная программа тоже была полностью готова. Вот свою работу для проекта я выполнил пока только наполовину, но до лета должен был все закончить. Теперь дело было за Люсей.

Русский она сдала на отлично и сразу же договорилась насчет литературы. Не знаю почему, но ее бывший ухажер к ней больше не подходил. Наверное, все-таки оказался умным парнем, и понял, что ему ничего не светит.

У Брежнева мы были всего один раз, зато еще три раза к нам приезжала Вика. Леонид Ильич приготовил Люсе в подарок золотые сережки и расстроился, потому что она не прокалывала ушей и серег не носила.

— Я и клипсы не люблю, — сказала она на всякий случай. — От них уши болят. Не надо, Леонид Ильич, никаких подарков. Вы нам и так уже подарили кольца и возможность быть вместе! Спасибо!

— Сам необычный, и жену себе нашел под стать, — пошутил Брежнев. — Первый раз вижу женщину, которая отказывается от украшений. Возьми, матери отдашь.

Глава 2

Глава 2

— Что можешь сказать? — спросил Брежнев. — Доложи полностью результаты полета!