Шешель опять походил на поплавок, привязанный к веревке, а на ее кончике крючок с наживкой, который только начинает пощипывать рыба…

– Очень хорошо, – Томчин сказал это по слогам, чтобы Шешель понял его.

7

7

Шагрею выделили квартиру неподалеку от киностудии, и пройти это расстояние он мог минут за тридцать, а если спешить, то время могло сократиться раза в полтора. Он никогда не брал извозчика, даже если накрапывал небольшой дождь, и уж тем более он не просил у Томчина авто, потому что тогда ему пришлось бы просить и личного водителя. Разбираясь во многих технических областях на уровне теории, практического опыта у него было крайне мало и садиться за руль он не то что побаивался, но просто не хотел создавать на дорогах лишних проблем.

Он каждый день ходил одной и той же дорогой. Движения его постепенно были доведены до автоматизма. Ноги сами вели его куда надо, и он мог не следить за ними. Главное – на мостовую не выйти, а то, задумавшись о чем‑то высоком и космическом, и не заметишь, как подкрадется сзади авто или разгоряченная лошадь, тянущая следом за собой экипаж, нагруженный пассажирами. Он не услышит остерегающих криков и гудение клаксона. А, объедут. Но когда возле тебя, почти касаясь одежды, проносятся, обдавая горячим дыханием, уставшая лошадь или авто, бросая в лицо газовые испарения, можно испугаться от неожиданности. Мысли в мозгу тогда будут походить на горку выпавших из полки книжек. Они перемешаются. Придется потратить целый вечер, чтобы расставить их на прежние места.

Люди, бегущие навстречу ему, расступались. Он был бездушным, как бревно, подгоняемое речными потоками.

Однажды он решил подсчитать, сколько шагов от студии до дома. В первый раз сбился, во второй – тоже и только на третий наконец‑то досчитал до конца, но, когда на следующий день он решил проверить вчерашние подсчеты, результат оказался другим. Больше он подобными опытами не занимался.

Что дальше? Что будет дальше, когда фильм доснимут, смонтируют и выпустят на экраны? Ведь тогда в услугах Шагрея больше не будет необходимости. Вряд ли Томчин, подсчитав убытки от этой картины, захочет проводить еще один подобный эксперимент и отправлять космонавта в следующее путешествие – к Марсу или Венере. Слишком много нервов и денег потрачено, а в награду только чувство самоудовлетворения и больше ничего, а может, и этого чувства тоже не будет. Останется пустота. Как в космосе. О нем‑то они и мечтали.

Он устал обивать пороги различных научных учреждений с идеей полета человека в космос. Слишком далекой казалась эта перспектива. Пройдут десятилетия, прежде чем замысел этот осуществится. И еще неизвестно, сколько лет, прежде чем этот проект начнет давать прибыль. Вкладывать деньги в него никто не спешил. Найти бы меценатов, которым абсолютно все равно, куда пойдут их пожертвованные на развитие науки капиталы, но и для этого придется держать целый штат сотрудников, которые начнут обивать пороги богатых домов, клянчить деньги на продолжение исследований, и так из года в год, из десятилетия в десятилетие, пока наконец не забрезжит что‑то реальное. Тогда станет легче. К проекту подключится государство с бюджетными ассигнованиями. Но прежде чем это произойдет, его не один раз могут посадить в тюрьму как растратчика.