— Что — неправда?

— Этого же нет!!!

Оберст-лейтенант покачал головой.

— Смотрю, жидовская пропаганда на тебя плохо подействовала. Пошли, нечего здесь сидеть. Времени не так много.

Они неспешно подошли к опущенному мосту, ступили на него. Лейтенант топнул ногой — и мост отозвался глухим, сочным звуком, каким и должно отзываться дерево.

Чудеса.

— Простите, фройляйн Труди, а где…

— Не трудись — бросил прадед, идя впереди — она не умеет говорить. Но я бы не сказал, что это недостаток женщины, скорее это достоинство. Признаюсь, твоя прабабушка была ужасно говорливой, хотя я все равно всегда скучал по ней. И потому не посещал никогда полевых борделей.

Они прошли во двор замка, замощенный грубо обтесанными бетонными плитами. Кое-где, через стыки пробивались мох и невысокая трава…

За спиной, с шумом и ворчанием заработал какой-то старый, массивный механизм. Лейтенант оглянулся — герольды поднимали мост.

Внутри — было все так, как и в старинных замках. Здания было сложены из того же камня, что и стены, стекол не было, вместо них — что-то похожее на бойницы. Ни техники, ни лошадей, ни экскурсантов не было, только эти девицы и еще несколько человек, прогуливавшихся по двору — на двоих была форма СС! Прадед поприветствовал их, вскинув руку вверх в нацистском салюте — и они ответили ему.

Все это походило на костюмированное представление, устроенное сумасшедшим, которому захотелось в тюрьму. Вот только оно, почему-то не кончалось…

— Пошли. Нам сюда. Перекусим… — сказал прадед.

Они зашли в квадрантное, не меньше двух этажей здание, отодвинув в сторону массивную, дубовую дверь — она была такой тяжелой, что взрослый мужчина мог открыть ее с трудом. За дверью — оказалось что-то вроде места для осмотра и чистки оружия — длинные столы и на них чего только не было. В основном — оружие второй мировой войны, в том числе и такое, какого лейтенант никогда не видел.

— Положи оружие сюда — велел прадед — оно никуда не денется. Как настанет твой через — возьмешь.

— Мой черед?

— Потом объясню. Делай, что тебе говорят.

Лейтенант оставил и пулемет, и китайский автомат. Помещение было освещено плохо, масляными лампами и факелами.

— Надо что-то придумать с освещением — ворчливо сказал прадед — этим уже ты займешься. Надоело. Скоро я буду видеть не хуже летучей мыши. Пошли.

Какое-то время — не меньше десяти минут — они шли по каким-то коридорам, освещенным лампами и факелами. Подрагивающий красноватый свет плясал на стенах, высвечивая шероховатую поверхность и грубые стыки плит.