Уровень был существенным, заставлял относиться к Добрыне не просто с уважением, а с крайней осторожностью. Это действительно достойный противник, коего никогда и ни за что нельзя оставлять у себя за спиной. Да и в относительно честной схватке он найдет чем удивить. По разговору сразу ощущалось – интриги и политические войны ему не в диковинку, да и упорством боги не обделили. Способность тасовать слова, как карты, склонность в самых невинных фразах пытаться прощупывать собеседника... Полный абзац! Я не находил у него уязвимых мест, на которые стоило надавить.

Ну да и ладно, обойдемся общей игрой, не переходящей на личности. К тому же Добрыня здесь и сейчас всего лишь переговорщик... Наверное. А, разберемся. Надо только тщательно отслеживать все его контакты, а заодно окружить наместника тройным кольцом наблюдателей. Он мне еще нужен, допускать его ликвидацию было бы не преступлением, а хуже того – ошибкой.

– Он очень опасен, – еле слышно шепнула мне на ухо Роксана, удерживая свою лошадку почти впритирку к моей животине. – Но трое моих постоянно держат его. При агрессии – станет на ежика похож.

– Я догадываюсь о твоих словах, дева воительница, – отвесил легкий поклон Добрыня. – Но вновь заверю, что я лишь переговорщик. У меня всего два десятка воинов, в то время как хирдманы, как он предпочитает их называть, ярла Хальфдана повсюду. Даже городская стража кажется мне неуловимо на них похожей. Наверное. жара так влияет на мою голову.

Змейка самую малость покраснела от такой отповеди. Слышать ее Добрыня не мог, следовательно, просто просчитал. Пока она не попробовала обострить ситуацию в своей привычной манере, я перехватил нить разговора.

– Девушка еще молода, хотя и с хорошими задатками... Много рвения, ума, но выдержка покамест прихрамывает, – одновременно подаю знак Роксане. Что это все обычная игра, необходимая мне сейчас. – Что же до стражи... Ничего не могу поделать, если ее доблестные представители стремятся быть похожими на моих хирдманов.

– Понимаю. А ты, ярл, не можешь не помочь этим желаниям.

– Такова жизнь, воевода. И у каждого из нас в ней свои стремления. Впрочем, наш разговор становится излишне откровенным...

– ...в то время как детинец уже в сотне шагов от нас, – понимающе улыбнулся киевлянин. – И там я буду иметь удовольствие видеть очередных стражников, неуловимо о чем-то напоминающих. Ах да, конечно, мы же условились до поры помолчать или поговорить на сторонние темы.

Язва. Желудочная. И лекарств от сей ее разновидности просто нет. Ну разве что кинжал в спину, но и его применять в данных условиях крайне невыгодно. Поэтому улыбаемся и вновь говорим о столь «важной» вещи, как прекрасные поделки киевских ювелиров.