— Ты забыл одну важную вещь. Этот полк — ближе всего к моему дому.

— И что с того?

— А то, что я иногда, раз в неделю, а то и чаще, заезжаю туда. Просто так. По дороге.

— Ну и что? Ты, что ли, эту корову в столовую загоняла?

— Ты не понял. Командир ведь знает, что я заезжала. Но что я видела, он не знает. И на всякий случай докладывает правду.

— Постой! Ты хочешь сказать, что и в остальных зенитных полках то же самое?!

— Конечно, нет.

— Фух! А то я уж было подумал, что…

— В остальных полках всё намного хуже. Командир 46-го знает, что ему, возможно, придётся докладывать правду о состоянии дел в его полку. Вот и старается изо всех сил.

— А остальные?..

— Врут. Уверена, врут.

— Врут?!

— Стоп! Успокойся. Где ты других командиров возьмёшь, если этих расстрелять? Другие ещё хуже будут.

— Но…

— Знаешь, я немного читала о твоих последних неделях в моём мире. О том, как ты в апреле 45-го командовал несуществующими армиями, переставляя флажки на карте. Жалкое зрелище, честно говоря. Топлива нет. Тяжёлое вооружение почти всё утеряно. Дефицит боеприпасов. Огромные потери. Дезертирство. Моральное разложение. А ты этой армии ставишь задачу, как будто это армия не апреля 45-го, а января 44-го. Хотя формально всё правильно. Есть командир, знамя, печать. Армия существует!! Только вот её реальная боеспособность находится ниже плинтуса. Тебе все врали!

— А в России? Сталину что, не врали? Там все честные такие?!

— Чёрт его знает! Может, меньше врали. А может, ты слишком человек мягкий. Может, товарищ Сталин лгунов наказывал строже. Не знаю. Да вот взять хотя бы тот твой облом под Москвой в декабре 41-го. Твои битые генералы в мемуарах писали, что их победил «генерал мороз». Замёрзли они там, ага. А что, блин, рейхсканцлер сам, лично, должен приказывать, чтобы солдатам тёплые портянки привезли? Что, никто из генералов не в состоянии открыть учебник географии и прочитать, что под Москвой в зимние месяцы, оказывается, иногда бывает довольно прохладно? Потом ещё какой-то бред несли про то, что зимнее снаряжение было отправлено, но застряло в Варшаве. Не то паровозов, не то паровозных бригад там не хватало. И ведь, насколько мне известно, никаких оргвыводов из этого сделано не было в моём мире.

— Эльза, сама бы ты что сделала?

— Ну, я не показатель. Я же девочка.

— И всё же.