"Лопух ты… товарищ лейтенант. Как есть, лопух. В такой момент оружие потерять… Впрочем, ладно. Надеюсь, парни там сами управятся. Жаль, без меня".

Потягиваясь всем телом, разминая затекшие мышцы, лейтенант медленно идет вперед, в сторону знакомой тропки, ведущей наверх к старой березе. Той, под которой когда-то отдыхали Марик и Гриша. А еще Макарыч с сержантом.

"Странно. Вроде бы ночь была. А сейчас день".

В голове неожиданно мелькает еще одна мысль. Точнее, вопрос. Самый важный и самый насущный, однако пришедший на ум только сейчас.

"Год-то нынче какой? Тот же или… "

На последних метрах подъема бойца охватывает легкая дрожь. Нежданно накатившая робость, неясный страх перед предстоящим. Однако уже через пару секунд он справляется с волнением и, раздвинув кусты, шагает вперед, выбираясь, наконец, из оврага. Из оврага, на дне которого некогда клубился странный туман, уводящий в прошлое, уносящий в будущее, разрезающий жизнь на две половинки. Одну, в которой всё было. И другую. В которой всё… будет?

Впрочем, каждый из когда-либо прошедших через оранжево-серую пелену всегда сам выбирал свою судьбу, решая, куда идти. Неосознанно, следуя лишь собственным мыслям, собственной воле. И везде, везде и всегда, на любой из этих половинок, находилось дело для настоящего бойца. Сильного духом. Защитника. Хранителя. Вне зависимости от места. И от времени.

За обрывистым овражным склоном расстилается всё та же степь. Та же, что и когда-то. Уходящая за горизонт волнами ковыля и редкими, разбросанными среди холмов рощицами. А впереди, за полосой травы, незаметно переходящей в брусчатку, виднеется обелиск. Постамент, на котором стоит танк. Советский легкий танк Т-70 с номером "236" на броне. А вокруг…

Вокруг люди. Много людей. В форме. В форме бойцов РККА и в форме… германского Вермахта. И те, и другие, разбившись на кучки, мирно беседуют друг с другом, оправляют оружие, звенят амуницией. Кто-то сидит на траве, кто-то банально спит, укрывшись шинелью. Кто-то, будто не зная, чем бы еще заняться, бесцельно бродит туда-сюда, перемещаясь от одной компании к другой, чем-то интересуясь, перебрасываясь веселыми фразами с остальными, смеясь над ответными шутками.

Потрясенный увиденным, летчик медленно проходит мимо "ненаших" и "наших". Осторожно осматриваясь, с трудом осмысливая происходящее.

На лейтенанта особого внимания не обращают. Лишь изредка оглядывают его, одобрительно хмыкая, поднимая вверх большой палец. Летчик в ответ только пожимает плечами, вымучивая улыбку.

Около обелиска дымит полевая кухня. Рядом с ней с десяток "гражданских". А чуть в стороне стоят и о чем-то разговаривают двое. Мужчина. Седой, крепко сложенный, в куртке камуфляжной расцветки, с погонами на плечах, обутый в грубые ботинки на высокой шнуровке. И девушка. С растрепанными каштановыми волосами, выбивающимися из-под пилотки. В новенькой, но слегка запыленной гимнастерке зеленого цвета. С эмалевыми треугольничками на петлицах — по одному на каждой.