— Еще раз простите. Несправедливо, по моему мнению, слагать вину на министров. Если не ошибаюсь, в Вене решили принести коммерческий интерес в жертву династическому: стало быть, новые бедствия имеют источником персону монарха. Вам неудобно произносить эту горькую правду, меня же ничто не связывает. Скажите, разумно ли ожидать от чужого императора большей заботы, чем от своего?

— Исключительные душевные качества юного повелителя России известны всему свету.

— Молодой император действительно умен и развит не по годам, и обещает стать подлинно великим государем, если его учителя и воспитатели окажутся на должной высоте. Но вы понимаете, что, говоря "император", мы подразумеваем "империя". Какую пользу Российская империя извлечет из индийской торговли фламандских негоциантов — вот вопрос, коий надо решить, прежде чем думать о беседе с президентом Коммерц-коллегии и вице-канцлером. Это два человека, наиболее влиятельные в нашем с вами деле, и сразу хочу предупредить, что приватные акциденции не являются в данном случае подходящим средством.

— Жаль, очень жаль! А какие средства посоветовали бы вы?

— Во-первых, давайте определимся с границами возможного. Раз венские союзники склонились к ретираде, опрометчиво было бы ожидать от российских пленипотенциариев безрассудной атаки на превосходящие неприятельские силы. Надо и директорам поразмыслить, как отступить с наименьшим уроном. Что для вас важнее: сохранить деньги или избежать именования кастильцем?

— Само по себе это звание ничего постыдного не заключает. Только невыгоды в торговле, с ним сопряженные, имеют значение.

— В таком случае, почему бы не уклониться от удара, который невозможно парировать? Вы не думали о выводе компании за пределы бывших испанских владений?

— Думали. Но это сопряжено с потерями. Из Остенде мы послали за четыре года девять кораблей, два из которых принадлежали Вашему Сиятельству, и получили прибыль, превышающую начальный капитал компании. В любом другом месте доход не будет столь высоким, по ряду причин.

— На правах компаньонов, мы можем говорить откровенно: причины эти мне ведомы. Я веду коммерцию в Британии и знаю, что все южное побережье от устья Темзы до Лендс-Энда — притон контрабандёров, на местном наречии именуемых смагглерами. Общеизвестно, что Англия потребляет больше чая, нежели остальная Европа, большую часть сего товара получая в обход королевской таможни. Удобнее, чем Остенде, места не найти. Однако в сложившейся ситуации единственный выход — создать дополнительное посредующее звено между нашими индийскими кораблями и ночными тружениками британских морей. Каботаж в европейских водах не так уж дорог.