Конец фразы Карс скомкал, наблюдая, как маг медленно оседает на землю, привалившись плечом к стене, и цветом лица приближаясь к окружающему снегу.

— Что с вами, мэтр? — Карстен бросился вперед.

— В порядке, — голос мага говорил об обратном, — секунду. Помоги подняться. Пойдем внутрь, холодно тут.

Вдвоем дотащили барона до караулки, где пылал огонь и жительницы Горелой во главе с Мадлен оказывали помощь раненым.

— О, сэр Луиджи! — маг, кажется, немного пришел в себя, — как же вы так?

— Подставился по глупости, — поморщился фехтмейстер.

— Какого–то дворянчика из чужаков полез спасать, дурень старый, — прокомментировал со своей лежанки Сэм, — вот и подрезали его.

Едва маг опустился на скамью, в караулку ворвался молодой парнишка:

— Господин барон, господин Васкар, там это, того. — Чуть отдышался и продолжил: — Это, значит. Солдаты у лесной заставы. Десятник Хоуп, значит, сказать велел — Траген. С дружиной.

Барон устало выругался и потребовал принести перо и бумагу. Попытался взять перо, выругался еще раз, и велел писать Карстену. Диктовал по горски, так что Васкар не понял ничего, только отметил удивление сотника. Глядя на осунувшееся лицо, трясущиеся руки, Годвер вдруг поймал себя на жалости к Старику и удивился. Вот уж кого, а темного… нет, никогда не было таких мыслей.

— Годвер, очнись! — Даркин уже закончил диктовку, — проводишь меня до замка. Карс, ты понял, что делать.

— Так точно, ваша светлость!

— Мэтр, вы уверены? Хоть охрану какую с собой возьмите, — Васкар с жалостью посмотрел на мага, едва удерживающегося в седле.

— Хоуп уже там, а больше и не нужно, — отмахнулся барон — толку–то? Так что ты давай в замок, порядок наводи. А я проедусь, побеседую с дорогим соседом.

Годвер покачал головой, но спорить не стал: знал, что бесполезно.

Мага принесли под вечер. Барон был чуть жив, а тащивший его мальчишка выглядел только чуть лучше. Пока ждали лекарку, капитан попытался узнать хоть что–то.

— Не знаю, что произошло, — покачал парень головой, — я на дереве сидел, оттуда все видел. Заставу–то сожгли, вот меня десятник и послал на дерево лезть, значит. Эти, пришлые–то стояли спокойно, ждали. А потом го…

Парень закашлялся, харкая кровью, но чуть позже продолжил:

— Господин барон, значит, приехал когда, один–то, они с их светлостью говорить стали. Я-то и не слышал ничего, но мирно говорили вроде. И этот, громадный их, светлость который, уже и людям своим рукой махнул — уходим, мол. Ан тут–то наш и взорвался. Словно в облако превратился многорукое и как начал крушить все вокруг, и своих и чужих не разбирая. И жуть меня такая пробрала, что чуть с дерева не упал. В ствол покрепче вцепился, глаза зажмурил, да только молитвы шептал, а кому — и того не вспомню. А как отпустило, я и смотрю — мертвые все, деревья словно после пожара, да барон в стороне лежит и не движется. Ан живой оказался. Я его взвалил, на спину, значит, и пошел. А как к деревне вышел и наши заметили — помогли.