Парень снова закашлял, глухо, страшно. Умер он к утру, и Марфа–лекарка только руками разводила. А к барону в спальню заходить отказалась, хоть казни ее.

* * *

Холод и тьма. И пустота, лишь серебряная нить под ногами, протянутая из бесконечности в бесконечность, да маленькая теплая звездочка где–то впереди. Такое уже было, там, после Кермонта: мертвая пустота, серебряная проволока, впивающаяся в ноги и предельное напряжение в попытке удержать равновесие. Вдруг проволока под ногами начинает покачиваться чуть не в такт, словно кто–то неведомый идет позади, на полшага не попадая в ритм. Обернуться нельзя, и это нервирует, заставляет непроизвольно ускорять шаг, отвлекает. А подобные ошибки недопустимы и вот уже кровь из разрезанных пальцев, пятнающая серебро, стон сквозь сжатые зубы и судорожные попытки вырвать у судьбы еще секунду. И секунды, растягивающиеся в вечность, слабеющие пальцы и неминуемость падения, превращающая вечность в ничто.

Тьма вдруг ожила, обретая суть и все исчезло.

— Что это? — поднимаюсь с пола.

В этом сотканном из тьмы мире все условно: плоскость под ногами — пол, ощущение ограниченности пространства — стены. Даже сама Тенэбрэ не потрудилась придать себе человеческий облик — сгусток мрака, не более.

— Ты сорвался. Это должно было произойти, это произошло.

— И… что дальше? — становится не по себе.

— Дальше? Ничего. Или Ничто, как больше нравится. Ты почти смог остановиться, но хаос уже в тебе. Держать равновесие станет сложнее. То, что давило снаружи, уже внутри, оно постепенно будет разъедать тебя, твою душу. Ты будешь срываться все чаще, все сильнее окунаясь в стихию, и, в конце концов, она поглотит тебя полностью. Сила твоя будет велика, но безумие настигнет раньше. Это может занять год, может вечность, но конец один.

— Откуда такие подробности? — умру я не сейчас, это радует.

— Видела. — Неразговорчива сегодня хозяйка. Подробности интересные. Она настолько хорошо знала Ригуса, последнего из разрушителей? Любопытственно.

— Расскажете?

— Нет.

— И… что посоветуете? — если уж она так хорошо разбирается в вопросе.

— Сопротивляться, — пространство пошло рябью, Тенэбрэ улыбнулась, — не нервничать, аккуратней использовать силу, не переутомляться. Впрочем, это бесполезно. Но ты можешь попытаться. То, что ты натворил в реальности, исправляй сам, это мелочи. Только не сразу.

Пространство постепенно начало таять.

— Встретимся еще, легат, — от последних слов повеяло смертью, — надеюсь, не скоро.

Тело уже почти оправилость, но я все равно стараюсь не совершать резких движений. Ни резких движений, ни резких эмоций — облокотившись о парапет смотровой площадки, наслаждаюсь прохладным ветерком и по–весеннему ярким солнышком. Покой и умиротворение, так бы и наслаждался видами целую вечность, но дела, увы, ждать не будут.