Вера подавленно замолчала, потом выдала последний отчаянный аргумент:

— Но он же умный человек! Он не может не понимать, что его шансы равны нулю?

— Даже если он, к примеру, предложит тебе стать его — взамен на наши жизни? — спросил Мартин.

— А он может такое?.. — пролепетала Вера.

— Насколько я успел его узнать — вполне. То есть я не утверждаю, что так оно и случится, но… Сама видишь — шанс есть, а синьор фокусник не из тех, кто упускает шансы.

— Так или иначе, — пророкотал Беэр, — в этой игре вы наш ферзь.

— Хорошо хоть козырной дамой не обозвали, — мрачно ответила Вера.

— Я тридцать лет как зарекся играть в карты, — зачем-то сообщил Беэр. — Слишком уж азартен. Сменил бумажки на деревяшки, дабы компен…

— Стоп! — воскликнула Вера. — Деревяшка! Ведь все ингредиенты налицо! Почему бы вам не сделать этого вашего ноцара? Он же нужен для убеждения? Так, может, он выйдет и убедит этих чертовых нацистов убраться к их нацистской чертовой матери?

— Охохо, — вздохнул Шоно. — Разумеется, нам всем приходила в голову эта мысль.

— И что же?

— Здесь много «но». Во-первых, мы не можем быть уверены в результате. Даже если у нас все получится…

— Что значит — если? Вы меня так уверяли в том, что все на мази…

— Видите ли, Верочка, — встрял Беэр, — любой эксперимент, — даже тысячу раз удававшийся прежде, — может однажды провалиться.

— Ну, предположим, что не провалился. В чем загвоздка?

— В том, что мы не знаем наверняка, какими свойствами будет обладать наш ноцар, — ответил Мартин.

— А во-вторых, — перехватил разговор Шоно, — очень велик риск того, что ноцар попадет в руки к нацистам. Вы понимаете, чем это чревато.

— Вы же сами говорили, что без нас поблизости он долго не протянет!

— Кто его знает… — Шоно поежился и словно вдруг постарел. — Но дело даже не в этом.

— А в чем?