— Это заговор, Ваше императорское величество. Арсений очень проницательный человек и не стал бы писать о таких опасных подозрениях если бы не имел к тому оснований.

— Подозрений недостаточно чтобы обвинить митрополита Феофана.

— Эти разбойники хотят убить тебя, Государь. Они уже несколько месяцев скрываются под носом у всех сыщиков столицы, а потом спокойно уплыли за море? Без высокого покровительства они бы не смогли этого сделать. Допросите Феофана и этого Артемьева, Ваше величество. Позвольте это сделать мне!

— Нет, Ваше высокопреосвященство. Оставьте эту заботу службе охраны.

Вызвать Ушакова снова и поручить ему провести дополнительное расследование? Но Арсений писал письмо, не доверяя именно Тайной канцелярии. Пожалуй, стоит привлечь конкурентов третьего отделения. А для начала стоит поговорить с Прокоповичем самому. Как раз увидимся во время вечерней службы в Троицком соборе. Вытаскивать иеромонаха Арсения из тюрьмы я тоже решил не спешить. Хотя у меня и появились претензии к ведомству Ушакова, моё вмешательство может привести к непредсказуемым последствиям если я не стану действовать аккуратно. Поэтому, когда слегка разочарованный архиепископ Георгий покинул кабинет, я вызвал Матюшкина и показал ему письмо. Потом высказал свои соображения, и генерал со мной согласился.

— Уж больно долго и странно тянется это расследование, Ваше величество. Преступники делают у нас под боком что хотят. Напали на вас, потом перебили друг друга, а теперь захватили военный корабль и уплыли незнамо куда.

Матюшкин покачал головой:

— Очень похоже, что разбойников покрывает Ушаков или кто-то из его ближайших помощников.

— Прямых улик нет, Михаил Афанасьевич, да и Арсений может быть в обиде за недавнее заключение в тюрьме и допросы. Мог ошибиться или напраслину возвести.

Интересно, мог ли будущий святой великомученик написать поклеп? Что-то сомневаюсь.

— Не думаю, что Феофан замыслил измену. Поговорю с ним лично, и после этого начнём действовать.

— Хорошо, Государь, но я пока усилю вашу охрану и пошлю людей в крепость и на заставы, чтобы в случае чего мышь не проскочила.

Вечерней начинается суточный круг богослужений. Сегодня обычный день, никакого праздника и только моё со свитой появление в Троицком соборе придаёт особую значимость церемонии. Митрополит Феофан, узнав заранее о моём визите, лично возглавил богослужение.

Мне нравятся церковные службы. Не всегда есть время отстоять несколько часов, но когда получается, я с удовольствием слушаю замечательное пение своего придворного хора и наблюдаю за сложным церемониалом церковного ритуала. Заметнее всего под сводом собора слышится мощный бас-профундо протодиакона. Солирует также высокий голос чтеца. Когда же в дело в ступает хор, то у меня по спине мурашки бегают. Феофан в основном творит про себя тайные молитвы и время от времени произносит возгласы, оканчивая одну часть вечерни или начиная другую. Самый важный возглас у него в начале «Благословен Бог наш» и в конце «Премудрость», когда вместе с хором поют отпуст, после которого вечерняя служба заканчивается.