— Обещаю ничего не скрывать, Ваше величество.

Удовлетворённо хлопнув Остермана по плечу, я кинул взгляд на серое небо, вдохнул сырой осенний воздух и пошёл работать дальше.

— Как тебя занесло в Сойкин Погост, Виллим?

Голландец виновато развёл руками.

— Совершенно случайно, Государь. Решил, раз уж оказался в Ямбурге проверить окрестные месторождения песка.

Я улыбнулся. Виллим Эльмзель мне нравится своим оптимизмом и лёгкостью на подъём. Недавно появившись в российской столице, он сумел попасть ко мне на приём и после недолгого разговора я пришёл к выводу, что он кое-что понимает в варке стекла. Отправил его в Ямбург вместе с приказчиком от коммерц-коллегии организовать переезд мастеров-стекловаров в Петербург для строительства еще одного завода.

— Ну и как? Нашёл что-нибудь интересное?

— Нашёл, но нужно проверять насколько песок чистый.

— Проверяй. Делай всё по науке. Мне нужно чтобы этот новый завод смог помимо всего прочего варить также оптическое стекло не хуже того, то ты у себя там делал.

— О, Ваше величество, обычное стекло для окон и зеркал это совсем не то, что используется для подзорных труб и телескопов! Для оптического стекла необходима очень сложная алхимия.

— Я в тебя верю. Дозволяю создать при заводе лабораторию для опытов с разными составами. Финансирование пойдёт через Академию наук. Найди там на кафедре химии Гмелина и скажи, что я велел помочь.

— Очень хорошо, Государь. Но какое стекло ты хочешь получить в этой лаборатории?

— Разное. Главное, чтобы в нём было поменьше примесей и неоднородностей. Попробуй придумать механическое устройство для размешивания стекломассы во время варки.

— Интересная мысль. Полагаете, обычный рабочий не справится с такой работой?

— Не справится, это если варить несколько дней придётся. Рука устанет и дрогнет или вообще незаметно отлынивать работник начнёт. Сделай машину. Ещё постарайся получить стекло с разным преломлением света. Даже коллекцию создай, но чтобы всегда можно было повторить нужный образец! Это важно! Если не знаешь, как измерить это преломление — подумай вместе с моим придворным оптиком Беляевым или спроси математика Эйлера. Он сейчас разрабатывает теорию оптики.

— Обязательно со всеми познакомлюсь!

— Замечательно! Яковлев сейчас подготовит соответствующие письма от меня, а ты пока расскажи, что произошло. Не обижали тебя здесь?

Подозрения, что Эльмзель как-то замешан во всей этой истории с покушением у меня не было. По-русски он не говорил, прибыл в город недавно, уже после печальной гибели Феди Лопухина и в связях с моими вельможами, да и с иностранными резидентами замечен не был. Хорошо разбирается в химии, а для меня химики сейчас очень нужны. Так что я сразу озадачил голландца изобретением ахроматических линз. Пока конечную цель не озвучил, но дал направление работать над изготовлением оптического стекла, из которого потом можно эти линзы собрать. Собственного производства оптического стекла в России не было до первой мировой войны. А мне нужны хорошие приборы вроде микроскопов, где без оптики никак не обойтись. И нужно таких устройств много!