К беседе Великого князя с цесаревной присоединились Долгорукий и Лопухин. Обычно в своей компании они перебрасывались шутками, но сейчас это было неуместно. Иван рассказывал новости о потасовке в Греческой слободе между венецианскими негоциантами и моряками с голландского судна. Чуть позже к драке присоединились семеновцы во главе с самим майором Шепелевым, который вместо того чтобы разнимать дерущихся, сам полез в драку. Закончилось все без смертоубийства. Поле боя и разгромленный трактир остались за семеновцами, а голландцы и итальянцы отступили, унося раненных и беспробудно пьяных.

В этом месте все улыбнулись. Лопухин принес и разлил по бокалам вино. Петя хмыкнул, узнав, что оно итальянское и собирался уже его выпить, но тут из подполья вылез Игорь и начал внушать мальчику о вреде алкоголя для молодого организма. Поглядывающие на наследника собеседники увидели как посерьезнело его лицо и примолкли. Петя в итоге только пригубил вино и отставил бокал в сторону.

— Федя, прикажи подготовить выезд. Прогуляемся. Лиза, ты с нами?

— Нет, Петя. Я буду рядом с маменькой.

Кивнув, я положил скучную книгу на столик и надев кафтан спустился по лестнице во двор. Далее, знакомым путем в конюшню. Вскоре мы втроем в сопровождении десятка преображенцев выехали на Немецкую улицу. Позже ее назовут Миллионной, а сейчас это была одна из центральных улиц адмиралтейской стороны города.

Я ехал неторопливо, пытаясь увидеть знакомые очертания в силуэтах домов. Фасады были похоже на те, что останутся через триста лет, но не было еще Дворцовой площади и Зимнего дворца в стиле барокко. Тот Зимний дворец, в котором я проснулся, к 21 веку практически не сохранился. Перед Адмиралтейством с его знаменитым шпицем свернули на Большую Першпективу, будущий Невский проспект. Здесь движение было активным. Люди под окрики охраны поспешно уступали дорогу, снимали шляпы, крестьяне низко кланялись. Всадники и повозки сворачивали к обочине. Каменные дома сменились деревянными и стали ниже. Миновали Гостиный двор и пересекли деревянный разводной мост через Мойку. Таможенники стояли навытяжку — это была граница города.

Дальше вдоль дороги пошли пригороды с их садами, огородами, заборами, деревянными избами до самого леса. Сбежав из дворца, притихшего в ожидании смерти императрицы, Петя и Иван Долгорукий немного расслабились. Шутили. Даже серьезный Федя Лопухин чаще улыбался. Да и как не улыбаться! Теплая майская погода, свежая зелень деревьев и травы радовали душу. Петя даже снял от жары кафтан, остался в камзоле. Легко и привычно правил конем — Великий князь был большим любителем верховой езды. Миновали очередной мост через Фонтанную речку и Долгоруков забеспокоился