Семен стоял и хлопал глазами, не зная, что ответить. За его спиной тихо всхлипывала девочка. Художник продолжал:

— Я согласен, что даже нормальная голая баба — зрелище малоприятное. А уж эта урода — ты меня извини! Думаешь, она просто еще не дозрела? Да она давно взрослая! Ее соседи нашему Окуню всучили в придачу к нормальной бабе. Только он ее от себя сразу прогнал, а никто другой не позарился!

Девочка шмыгнула носом и коснулась сзади рубахи Семена. Он это почувствовал и решил стоять на своем:

— А я говорю, что она красиво двигается! Пластика у нее хорошая!

— Что-что?! — искренне удивился Художник и, обращаясь к девочке, резко скомандовал: — Раздевайся! Быстро!

Ветка покорно распустила ремешок, стягивающий разрез на груди, и сняла через голову свой уродливый меховой балахон. Старик поднялся с колен и, подсвечивая себе коптящим фитилем, осмотрел скукоженную понурую фигурку девушки со всех сторон. От холода и страха кожа ее покрылась пупырышками, редкие тонкие волосики на предплечьях и голенях встали дыбом.

— Ну, — закончив осмотр, спросил старик, — и где же у нее эта самая «плас-тика»?

Честно говоря, Семен и сам не очень хорошо понимал, что это такое, но отступать, похоже, было некуда. Кроме того, он обнаружил, что Художник прав: та, которую он принимал за ребенка, на самом деле оказалась взрослой девушкой вполне «европейских» пропорций. Может быть, на манекенщицу она бы и не потянула, но где-нибудь на черноморском пляже, даже в разгар сезона, выглядела бы совсем неплохо — хоть в лифчике, хоть без.

— Сейчас увидишь, — авторитетным тоном заявил он. — Встань вот здесь и смотри. А ты, — обратился он к девушке, — перестань бояться! Кому говорю?! Та-ак! А теперь подними голову, плечи расправь — грудь вперед, спина прямая. Ну! Молодец! Слушай меня: сейчас я буду напевать, а ты танцевать. Ну, двигаться под музыку. Ты сможешь! — Он доверительно улыбнулся и подмигнул: — У тебя получится, я знаю!

Семен начал тихо и даже не очень фальшиво напевать тему из «Крестного отца». Размахивая светильником, он символически показал какие-то движения (сам он танцевать не умел). Похоже, девушка жутко стеснялась, но, кажется, не своей наготы, а того, что ее удостоили вниманием сразу две взрослых особи мужского пола. Однако Семену показалось, будто в ее взгляде и мимике проскользнуло нечто совсем другое. В общем, она начала двигаться. Сначала робко и неуклюже, а потом…

«Блин, — думал Семен, в который раз повторяя немудреный мотивчик, — да они тут что, все вундеркинды?! Самородки? Или просто очень восприимчивы?»