— Нету стаканов, — честно признался Семен. — Пей из миски.

— Что-о-о?! Я похож на собаку?! Думаешь, раз диссерт не защитил, значит, буду лакать, как пес?! Это у вас, завлабов, языки длинные, вот и лакайте! А мы люди простые, мы и из горла можем. — Он отвинтил крышечку и протянул бутылку Семену. — На уж, хлебни, наука!

— Сам ты наука! Давно ли по пять статей в год клепал, а как ушел на производство, так под пролетария молотить начал?! Не буду я пить в такую рань!

— Ну и дурак, — отреагировал Юрка и, запрокинув голову, присосался к горлышку. Заглотив добрую четверть литровой бутылки, он оторвался, утер губы, взял с камня кусок печеного мяса, понюхал и положил обратно.

— Ни хрена ты в жизни не понимаешь, хоть и кандидат наук: с утра выпил — и весь день свободен! Поздняя птичка глаза продирает, а ранняя уж по второй принимает!

— Ты же помер, Юра…

— Ну и что? Зато мертвые сраму не имут и могут пить, когда хотят. Давай, рассказывай, что там дальше было, после того как мы…

— Американец тоже погиб, — сообщил Семен.

— Это я и без тебя знаю. Хороший парень был Стив. Помянуть надо, однако. — Юрка раскрутил содержимое бутылки и сделал еще пару изрядных глотков. — Пусть земля нам будет пухом.

— Прибор этот, из-за которого вы гробанулись, а я в каменный век попал, нам, оказывается, инопланетяне подсунули. Они тут занимаются…

— Да плевать мне на инопланетян! Расскажи лучше про великого геолога, специалиста по тому и этому, заведующего лабораторией и так далее. Того, который в свои почтенные тридцать восемь лет бросил пить, курить, ругаться, начал спортом заниматься — бегать без штанов по палеолиту. Бабу-то хоть завел?

— Древнекаменный век здесь вроде как кончился, но штанов действительно не носят. Только теперь понемногу начинают, — уклонился от ответа на последний вопрос Семен.

— И стаканов у вас нет! Ты мне мозги-то не компостируй, а излагай по порядку: кого, сколько раз и в какой позе. А то уже полбутылки осталось! Короче: поблевал ты возле наших трупов, а дальше что?

— Что-что… Ну, осмотрелся, то-се… В общем, понял, что в какой-то древнятине оказался и что обратно не выбраться. Хотел, чтоб не мучиться, сразу удавиться или утопиться, да как-то не собрался, а потом привык, втянулся. Жрать, правда, все время хотелось — у меня же с собой только нож да зажигалка были. Ракушки собирал, раков ловил, потом и рыбу… Плот из бревен связал и двинул по речке вниз — может, думаю, встречу кого. В наводнение попал… В общем, наткнулся на недобитого туземца — кроманьонец из племени лоуринов оказался. Они тут с неандертальцами развлекаются: эти с них скальпы сдирают, а те — головы отрезают. Дальше мы уже вместе кантовались: пока Черный Бизон в себя приходил, я успел и с хьюггами — это которые неандертальцы — подраться, охотиться научиться, посуду глиняную изготовить и даже арбалет бронебойный сделать. Мамонта раненого добил, с волчонком подружился. Вот из-за них-то все и получилось. Понимаешь, у местных тут культ этого самого мамонта, он вроде как воплощение главного бога-творца. А волк — это тотемный зверь одного из двух родов племени лоуринов. В общем в итоге пришли мы с Черным Бизоном в их поселок, и там меня приняли как человека. А поселок этот, он не просто так, он возле пещеры, а в ней главный жрец — Художником его все зовут — стены расписывает. Типа того, что перекачивает красоту нашего Среднего мира в Нижний мир — мир мертвых. Ну, с этими мирами все, конечно, сложнее — я в них, наверное, до конца никогда не разберусь. Считается, что сам я пришел из Верхнего мира, где обитают еще не рожденные, — из будущего то есть. Посвящение в воины у них тут сложное и многоступенчатое, но я почти все сдал экстерном, только от одного не отвертелся — пришлось клиническую смерть на вкус попробовать.