А еще мне очень помогло, что, когда мы с этим прибором вляпались, у меня, видать, что-то в мозгах повредилось. Во-первых, память как-то так обострилась, что можно вспомнить все, что в жизни хоть раз мельком видел, читал или слышал, — да в нашем мире я бы с такой памятью за пару лет академиком стал! А во-вторых, стал я всех понимать, кто хоть что-то соображает — от евражки до мамонта. Ну, и они меня, соответственно. Только трудно это, сосредоточиваться надо, и голова потом сильно болит. Вот, скажем, язык кроманьонский я, наверное, за пару недель выучил, даже стихи писать на нем начал, а до этого мы с Бизоном через ментальный контакт общались. А как язык освоил, с таким контактом сразу напряженка возникла — или то, или другое, а вместе не бывает.

— А бабу тебе дали? — поинтересовался Юрка. — Толстую и волосатую?

— Да, — согласился Семен, — здешние Венеры не по парижской моде скроены. Но нашлась одна… В общем, не твое дело!

— Ах, какие мы скромные, какие стеснительные! Не больно-то и хотелось! И стали они жить-поживать да добра наживать! Все, что ли?

— Что ты! — улыбнулся Семен. — Это только первая серия.

— А много их? — спросил Юрка, озабоченно разглядывая содержимое бутылки. — Надо, чтоб до конца хватило.

— Да пей! — махнул рукой Семен. — Пока не больше двух, а третья только завтра начнется. Или, может, уже сегодня, но не раньше чем проснусь.

— Тогда ладно, — согласился Юрка. — За твое здоровье. — Он влил в рот сразу граммов двести, проглотил, занюхал и добавил: — Сексуальное, разумеется.

— Спасибо, — поблагодарил Семен. — Дальше будешь слушать?

— Давай-давай, только покороче: сколько скальпов снял, сколько неандерталок трахнул? Тут чем воюют-то? Посохом, в смысле — шестом боевым? Кроме тебя, кто-нибудь работает?

— Нет, больше никто. Тут дубинами дерутся или такими, знаешь, палицами с камнем на конце. А еще наши из луков классно стреляют — мне так никогда не научиться. Приходится с арбалетом заморачиваться, но его пока зарядишь… Ну, не важно, это — детали. Не успел я толком обжиться, освоиться, как началась заваруха — неандертальцы так называемую большую охоту устроили: очень похоже, что специально меня отловить хотели. Там еще мальчишка был замешан — Головастиком звали. У него талант художественный, он вроде как может заменить в будущем главного жреца. В общем это длинная история, а если коротко, то мальчишку я спас, а сам в плену у хьюггов оказался. На «ложе пыток» успел побывать, пока меня наши не отбили. Ну, правда, я и сам этих хьюггов покрошил немало — страшно вспомнить! Кое-как оклемался, и пришлось перебираться вот в этот поселок — он У Желтых Скал называется. Это типа центральной усадьбы пяти племен, они тут по временам кучкуются, а постоянно живут здесь только люди из рода Тигра. Они тоже нашего племени — лоурины, значит. У самой-то Пещеры жить неудобно, там только мой род Волка обитает. А отправили меня сюда, чтобы совершить обряд над тем самым Головастиком. Как уж оно там получилось, рассказывать долго, но в итоге оказался я еще и членом рода Тигра.