– Да.

И впилась губами в его губы.

Полетели на пол гимнастерки.

– Голубка моя, – прошептал Гаспар, стягивая с Ионии брюки, но видя перед собой юбку персикового цвета, расплетая черные косы, а видя светлые кудри, лаская тяжелые груди, а видя, видя… – Голубка.

Была глубокая ночь, когда русский армянин и айсорская беженка насытились друг другом и, тяжело дыша, улеглись рядом на ворохе сена. Луна серебрила тела любовников, Иония, шепча непонятное, провела пальцами по высокой груди и уткнулась носом в плечо мужчины.

Только тогда старший унтер-офицер Эдесян вспомнил, что так и не отчитался перед Аствацатуровым.

Тенью скользить по горам. Времени мало, но она быстрая.

Рассветный ветерок приятно холодит тело, которое еще помнит ночное тепло. Легкая улыбка трогает губы. Гаспар Эдесян повел добровольцев на утреннюю пробежку с разминкой, а о ее «пробежке» никому знать не обязательно. Этот русский армянин решил, что покорил ее. Что ж… с ним хорошо, и нежно, и жгуче, и лучше, чем со всеми, кто был раньше, но он ей не хозяин. И те – другие, не хозяева. Она и только она будет владычицей своей судьбы. И пусть пока вынуждена подчиняться, но это временно. Это пройдет. Она подождет. Она умеет ждать.

Еще один перевал.

Уже скоро.

– Сынок, ты Ионию не видел?

Эдесян остановился перед Ануш – пожилая женщина латала чьи-то штаны во дворе цитадели и выглядела гораздо лучше, чем при их первой встрече.

– С утра найти не могу. Проснулась, а ее нет нигде.

Эдесян только плечами пожал. Ему всё утро было не до Голубки. Неделю он муштрует новобранцев, пора бы уже показать командованию результат. К тому же Аствацатуров, разозленный забытым отчетом, закрепил за взводом Эдесяна уборку территорий на всю неделю. Правда, сегодня он от этой обязанности избавлен – поступил приказ от полковника Серова взять людей из взвода и обученных добровольцев и отправиться в обход территорий. Наконец-то – дело! Другими словами, ночью-то он Голубке рад, но днем не до нее совершенно. Оттого помочь пожилой армянке солдат ничем не мог.

– Ладно, – махнула рукой женщина. – Спасибо тебе, сынок.

– За что?

– Это ты послал ко мне Ионию, я знаю. Она не то чтобы заменила мне дочь… Боль моя не утихла и не утихнет до конца никогда, и сегодня снова ночь напролет проплакала, но я снова нужна кому-то. Она ведь тоже, как и я…

Гаспар Эдесян кивнул. Никогда не знал, что говорить в таких случаях.