— Думаю, нужно, — сказал Сьюард, — хотя, надеюсь, мы не станем ввязываться в новый виток споров, потому что тогда могут возникнуть непреодолимые трудности.

— Штат Техас граничит как с индейской территорией, так и с Нью-Мексико, — многозначительно сказал Александр Стивенс.

— Желаю удачи в отправке еще одной экспедиции в Нью-Мексико, — ответил Стэнтон. — Мы можем провести людей на юг из Колорадо быстрее, чем вы сможете пройти через пустыню в штате Техас. Мы доказали вам это два года назад.

— Вы, вероятно, правы, сэр, — сказал Ли. Стэнтон, отметил, что он не сделал подобного заявления об индейской территории к северу от Техаса. Война там не закончилась после перемирия. Индейские племена, ввязавшиеся в бой с Союзом и Конфедерацией, так просто не утихомиришь с помощью одних лишь команд Великих Белых Отцов. Только хаос правит на той территории.

— Есть ли какие-либо иные территориальные спорные вопросы между нами? — спросил Бенджамин. Стэнтон сказал: — Так мы никогда не закончим, потому что мы прошлись по всему пространству от Атлантики до Рио-Гранде. И куда ни ткни, везде мы не согласны.

— Тем не менее. — Госсекретарь Конфедерации, улыбаясь, решительно продолжил: — Остался вопрос о размере возмещения, причитающегося нам за ущерб, нанесенный США нашей земле. Я бы сказал (все за столом понимали, что как бы Джефферсон Дэвис сказал) двести миллионов долларов будет справедливой суммой.

— Вы можете говорить все, что хотите, — ответил Сьюард. — Как я понимаю, ваша конституция, заимствованная в основном от нашей собственной, гарантирует свободу слова. А вот сумма, о которой вы говорите, это совсем другое дело.

— Ад замерзнет прежде, чем вы, южане, получите двести миллионов долларов, — согласился Стэнтон. — Четверть этой суммы и то выглядит чрезмерной.

— Мы не можем ждать так долго, пока дьявол замерзнет, — вкрадчиво сказал Бенджамин. — Сегодня 5 сентября в конце концов. Через два месяца у вас, северяне, президентские выборы. Разве мистер Линкольн не хотел бы иметь мирный договор до 8 ноября?

Три федеральных комиссара мрачно посмотрели на него. Поражение превратило северную политику в еще более непредсказуемую, чем она была до того — в США, начиная с 1860 года завертелась лихорадочная президентская предвыборная гонка. Из-за захвата Ли Вашингтона был задержан съезд Республиканской партии в Балтиморе, но когда он был, наконец, созван, он вновь выставил кандидатами Линкольна и Ганнибала Хэмлина… После чего радикальные республиканцы отделились из партии — в обоих северных округах, на что из Ричмонда последовали ироничные комментарии — и выдвинули в качестве кандидата Джона Фримонта, который в 1861 году пытался освободить рабов в Миссури, но его предложение было отклонено Линкольном. Они выбрали сенатора Эндрю Джонсона из Теннесси ему в пару; Джонсон все еще упорно отказывался признать, что его штат больше не признает власть Вашингтона в округе Колумбия.