Ли вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги и протянул его Сьюарду.

— Я взял на себя смелость сделать это заранее.

— Э-э-да. Конечно.

Слегка дрожащей рукой Сьюард взял бумагу, чтобы убедиться, что это именно то, потом кивнул и наклонился в сторону, чтобы упрятать документ в саквояж, стоявший слева от стула.

Как только он это сделал, Александр Стивенс медленно добавил: — Генерал Ли слишком вежлив, чтобы спросить вас, считаете ли вы его предложение более предпочтительным, чем перспективы возобновления конфликта с использованием нашего нового оружия, но я хочу, чтобы вы помнили о такой возможности, учитывая результаты последних наших встреч.

— Такие перспективы далеки от наших мыслей, я вас уверяю, — холодно ответил Сьюард. Стэнтон клацнул зубами так, что звук был очень хорошо слышен. Ли слышал о такой вещи, но никогда раньше не наблюдал: еще один сюрприз, пусть крошечный, в год, наполненный чудесами. Но Бен Батлер сказал: — Если бы вы, южане были настолько полны желания снова повоевать, то вы, господин вице-президент, обошлись бы без этих вежливых разговоров и предъявили бы нам свои условия с оружием в руках. Но если вы решили сделать иначе, то я бы попросил вас следовать учтивости вообще и воздерживаться от таких угроз отныне.

Батлер был просто мечтой художника-карикатуриста. Впрочем как и, только в другом ракурсе, его хозяин, Авраам Линкольн. Ли презирал его. Не сказать, что он был плохим оратором, но он был каким-то скользким. Как солдат он был смешон. Но в битве умов он был неплох. И он явно подбодрил своих коллег по Комиссии, когда они попрощались с Бенджамином, Стивенсом и Ли.

— Итак, мы ждем, — сказал Ли. Дождавшись подходящего дня для оглашения своего предложения, он по-прежнему был готов, имея железную волю, снова набраться терпения.

Джуд Бенджамин сказал: — Линкольн сейчас слишком занят в переговорах со всеми фракциями, чтобы дать нам разумный ответ в ближайшее время. Последнее, что я слышал — Макклеллан призывает к вторжению в Канаду, по-видимому, чтобы увеличить территорию Соединенных Штатов взамен той, что они потеряли при обретении нашей независимости.

— Вторжение может быть успешным, вообще говоря, но только не с теми планами, что есть в голове у Макклеллана, — сказал Стивенс. Три федеральных комиссара откровенно рассмеялись. Бенджамин заметил: — Он наиболее, после римского полководца Квинта Фабия Максима, заслуживает прозвища «Неторопливый», но Фабий тактикой проволочек спасал свое государство, а Маклеллан в борьбе с нами ничего другого вообще не проявил.