— Если все, что люди из Ривингтона говорят — правда, такой вывод действительно напрашивается, — сказал Ли. Может быть, такая вера и объясняет крайнюю жестокость Форреста в его войне против чернокожих, хотя, как он сам сказал, лучше использовать негров в качестве источника дохода, что он и делал еще до того, как ривингтонцы пришли на помощь Конфедерация в борьбе за свою независимость. Ли продолжал: — Но все события девятнадцатого века ярко демонстрируют, что народы Европы почти единогласно признают рабство отвратительным и имеют к нам претензии по этому поводу. Большинство южноамериканских республик отказались от рабства, даже закоснелая царская России освободила своих крепостных. Тенденции в истории развиваются в сторону большей свободы, и это очевидно.

— Хотите сказать, вы считаете, что негры должны быть освобождены, сэр, и это после войны, которую мы вели за то, чтобы они остались рабами?

Голос Форреста оставался все тем же низким и вежливым, но прозвучал с безошибочной нотой предупреждения; его довольно болезненный цвет лица стал еще краснее.

— Мы воевали за то, чтобы самостоятельно решать, какие законы у нас будут, и мы выиграли это право, — ответил Ли. — И в данный момент мнения внешнего мира, ход войны, да и ваши собственные доблестные усилия после нашего перемирия с США вынудили меня несколько изменить мой взгляд на положение черных людей.

— А меня нет, клянусь богом, — прорычал Форрест. — В форте Пиллоу мы убили пятьсот негров за потерю двадцати наших солдат, долина Миссисипи стала красной от крови на ширину двух сотен ярдов. Это доказывает, что негр-солдат не может справиться с южанином, другими словами, что они заслуживают только того, чтобы быть там, где они сейчас и находятся.

— Они сражались достаточно хорошо под Билетоном и в других местах против армии Северной Вирджинии при нашем наступлении на Вашингтон, — парировал Ли. — Во всяком случае, не хуже, чем неопытные белые новобранцы. Да и в ваших ранних военных кампаниях на землях, оккупированных федералами, разве они были такой же легкой добычей, как в форте Пиллоу?

Он специально не упомянул о том, что большинство негров в форте Пиллоу были убиты уже после того, как они сдались. Но Форрест ощетинился и без этого.

— Даже крыса будет бороться, если вы загоните ее в угол, — презрительно сказал он.

— Но если вы этого не сделаете, то не будет, — парировал Ли. — Негры могли спокойно вернуться по домам без какой-либо опасности для себя. Что они в большинстве своем и сделали, понимая что бороться бесполезно — тем более против мужчин, вооруженных автоматами — это должно быть понятно любому разумному человеку.