– Что-нибудь видишь, хозяин?

– Нет.

– Слишком смахивает на магический круг. Если она умеет это делать – твое дело плохо!

Эккехард задумчиво оглядел все вокруг, развернулся и пошел обратно.

– Найдите Ульриха и глаз с него не спускайте!

В штабе царил переполох. У дверей Бастиан показал барону очередные срочные приказы, шепнул что-то на ухо. Через минуту штурмбаннфюрер стоял в кабинете Карла. Подполковник все так же сидел в кресле. У его ног валялся пистолет. Стена позади кресла была забрызгана мозгами.

– Да чтоб тебя, – выругался сквозь зубы Эккехард.

Он взял подполковника за запястье.

– Он мертв, господин штурмбаннфюрер, – глухо произнес доктор Мюллер, решив, что тот хочет пощупать пульс. – Как ни прискорбно, но это несомненно результат употребления большого количества алкоголя.

– Да-да, конечно, – гнусаво откликнулся Роттер на плече Экке. – Заметно! По этим прекрасным снимкам! Ну ведь точно, это не мы с братом виноваты, хозяин! И даже не ты. Только твое утверждение, что ОН проиграет войну!

Черт кивнул на стол Карла, где были разложены фотографии Гитлера. Раньше они висели по стенам кабинета. Штурмбаннфюрера и многих других немного удивляла любовь Карла к этим снимкам. На них фюрер позировал в баварском костюме с частично обнаженными ногами, принимая мужественные и активные позы. Фотосессия эта делалась Хофманном, личным фотографом фюрера, с одной лишь целью – увеличения популярности германского вождя среди женского населения. Шварцер захрюкал на плече Эккехарда, давясь смехом.

Экке закрыл рот рукой, на глаза ему навернулись слезы. Окружение с удивлением покосилось на него, когда у штурмбаннфюрера вырвался звук, похожий на всхлипывание. В следующий миг, не сдержавшись, он уже хохотал. Следом за ним, нервно взвизгнув, залился Бастиан, и вскоре все офицеры в комнате смеялись до слез. Один доктор Мюллер стоял, смотря на них с обидой за погибшего.

– Приношу извинения от нас всех, Карл, – произнес Эккехард, когда смех стих и нервное напряжение наконец оставило офицеров, и закрыл мертвому глаза. – У нас сегодня будет чертовски сложный день!

Взрывать мосты. Собирать батальон. Отступать. Взрывать последние здания, которые использовались под штаб. Найти время и клочок земли, не засыпанный обломками, чтобы похоронить проклятого самоубийцу.

Почти стемнело, когда батальон медленно двинулся на запад. Оставалась небольшая группа саперов, готовая подрывать последние здания. Эккехард очнулся от задумчивости, когда его за мизинец принялся требовательно дергать черт.

– Хозяин! Ульрих снова направился в развалины. Ускользнул незаметно от своих товарищей.