Кубин вдруг толкнул меня и показал вперед:

– Глянь, Володя.

Вот кого я давно не видел, так его. Наискось пересекая поле, летел огромный черный ворон. Даже если ворон не тот, то все равно – это вестник. Большая черная птица пересекла поле и уселась на сосну, торчащую выше остальных деревьев. Евпатий приблизился и спросил:

– Чего это вы?

– Да вот, Николай Александрович, помнишь, Владимир Иванович рассказывал о том, как он сюда попал? Так это, возможно, тот ворон, что плохие вести все приносил.

– Да ну? – Коловрат присмотрелся на край леса. – Не, где Нижегородчина, а где Рязанщина. Верст-то сколько?

– Ворон, что цыган – вольная птица, – пожал плечами я. – Взял и полетел. Но не факт, что это тот самый, хотя разницы нет.

– Да, может, ты прав, Володя, – согласился дед Матвей.

– Смотри-ка, тут никак поганые прошли недавно, – и Коловрат показал на полосу вытоптанного снега, уходящую в другой конец поля.

– Прошли и прошли, – усмехнулся я, – главное, ничего не заметили.

– Чего не заметили? – не понял Коловрат.

Я показал на высокий холм слева:

– Тут нам стоять.

– Как тут? – начал оглядываться Коловрат. – А где рвы с кольями, гуляй-город где?

Мы с Кубиным довольно рассмеялись.

– Не обижайся, Николай Александрович, – весело сказал Кубин, – так и должно быть. Колья и рвы под снегом, а гуляй-город поставить не долго. Главное – дозоры поганых тут уже прошли и ничего не заметили.

Я позвал обозного старшину:

– Егор!

От первых саней выскочил Егор Суромяк, на ходу скидывая шапку.

– Тут я, княже.