Медленно обвожу взглядом заваленное телами поле боя. Потом смотрю на вражий лагерь. Монголы прервали атаки и затихарились, явно не зная – как бороться с русскими и их страшным оружием. Три атаки мы отбили только благодаря артиллерии и каждый раз, когда монголы в панике откатывались с холма, восстанавливали передовую стену. Потери у нас страшные. Даже у хорошо защищенных от стрел пушкарей. В пылу боя один заряжающий поторопился и, не пробанив ствол как следует, сунул новый заряд. Тлеющие остатки воспламенили порох как раз в момент проталкивания унитара. Выстрелом парня разорвало пополам…

Устав бродить, я подошел к бревенчатой стене. Тут трупов меньше. Бросил щит на снег, собираясь на него присесть, и вздрогнул от того, что сидящий у стены человек, которого я принял за убитого, вдруг открыл глаза и спросил:

– Отец вернулся?

– Нет.

Илья посмотрел сквозь меня и закрыл глаза. Рядом с ним шевельнулся лежащий вдоль стены князь Борис. Живы! Хоть одна хорошая новость, а то я считал, что они погибли. Хотя немудрено, что я принял их за мертвых, выглядели они как трупы, лежащие вокруг нас: все в рваных и рубленых ранах и в запекшейся крови. Велесов поднялся и сел. Я опустился на щит и откинулся на стену, вытянув раненую ногу.

Стена вздрогнула от того, что рядом уселся Коловрат.

– Жив, Владимир Иванович? Ну и слава Богу!

Евпатий вытянул руку, в которой он держал свой огромный меч, и, морщась, осмотрел его. Меч был в крови, которая уже успела местами замерзнуть. Он чуть наклонился, подтащил за ногу труп монгола и тщательно вытер клинок о его халат. Снова критически оглядел меч, затем повторил процедуру. Я усмехнулся, глядя на его манипуляции, вспоминая, как он разил поганых в бою. Меч Коловрата огромен и тяжел, но в руках Евпатия клинок порхал, будто тростинка, от одного удара разваливая пополам вместе со щитом очередного кандидата на победителя Великого Богатыря.

– Хичирхэг! Мэхэл багатур![18] – кричали монголы Коловрату. Но, видя неудачу очередного соратника, монголы упорно лезли под его смертоносный меч. Евпатин и располовинил врагов больше всех.

Из-за стены появились Горин и дед Матвей. Коловрат отложил клинок и посмотрел на Кубина. Тот потоптался, намереваясь присесть на корточки, потом плюнул и сел на труп степняка, подложив под себя щит. Демьян сел рядом с Борисом.

– Почему Батый так в нас вцепился? – спросил Коловрат. – Ведь уже почитай целый тумен тут положили.

– Дело принципа, – хрипло ответил Кубин.

– И чести, – добавил я. – Как же, непобедимый хан всей ордой не может одолеть какие-то пятнадцать сотен.