И, чем ближе к Жанне оказывалась Клод, тем яснее ей становилось, что надо спешить, надо уводить Жанну подальше от этого мира, назад в безвестность и безопасность, иначе жернова, между которыми они очутились, перетрут их безо всякой жалости и выплюнут вон пустую шелуху.

В Санлис девушка прибыла с обозом, притащившим продовольствие и заготовки под луки и мечи на тот случай, если начнётся длительная осада. Дорога, а пуще всего дорожные мысли, совершенно её измотали. А тут ещё появился и какой-то странный человек, который, как показалось Клод, следил за ней от самого Компьеня. То и дело он возникал где-то около и всегда смотрел напряженно, с угрозой, которую можно было бы принять за озабоченность, но в другое время – не теперь. Стыдясь самой себя, Клод пряталась за изгородями, пробиралась через конюшни, почти под ногами лошадей, и однажды, когда снова заметила этого человека и спряталась в какой-то вонючей подворотне, вдруг расплакалась горько и тяжело.

Почему? Ну, почему она вынуждена вот так прятаться?! И почему Жанна должна стыдливо опускать глаза при малейшей неудаче?! Разве они провинились?! Они предложили этому миру свои жизни не за деньги и почести. И даже не за громкую славу, которая, может быть, и дала бы иллюзию того, что всё было не зря. Они всего лишь хотели исполнить предназначение. Ответить не людям, а самой земле, на которой лежали когда-то под деревом Фей, чувствуя каждый её вздох, каждое движение! Ответить тому свету, который тогда помог им взлететь и увидеть свою судьбу – если не они, то кто? И вместе! До самого конца!

Да, были рядом и люди, которые им помогли. Но сейчас, как никогда, Клод чувствовала, что они с Жанной остались совсем одни.

Из своего укрытия она увидела промчавшегося мимо с перекошенным лицом герцога Алансонского. Потом того человека, который за ней следил. Только теперь он был верхом и явно направлялся к городским воротам. Клод решила, что человек этот, наконец, уехал и пошла искать лошадь для себя, чтобы под покровом ночи, как бы ни было страшно, отправиться в Сен-Дени, к Жанне. Всех лошадей реквизировали для армии. Однако, с большим трудом удалось найти торговца, который согласился, за оставшиеся у девушки деньги, продать свою единственную клячу.

Уже вечерело, когда Клод подъехала к воротам, и тут снова увидела своего преследователя. Он вернулся. Лошадь под ним была взмылена, лицо сосредоточено. Человек без конца озирался, но по счастью не заметил Клод, которая, готовясь к ночному переходу, накинула на плечи плащ с большим капюшоном. И, пока, наклонившись с седла, всадник расспрашивал о чём-то горожанина, которого подозвал к себе, девушка тихо подтолкнула клячу и выехала вон. Стражники пытались было остановить – выяснить кто, куда и зачем, но она молча откинула полу плаща, чтобы стал виден камзол пажа, после чего без препятствий поехала дальше.