– Разве? – Шарль тоже осмотрелся, откусил яблоко, с шумом разжевал и остановил взгляд на герцогине. – Вы это просто так сказали, матушка, или метафорой желаете на что-то намекнуть?

– Всё будет зависеть от того, для какого разговора вы меня пригласили, Шарль.

– Я рассчитывал, что разговор начнёте вы сами. Не может же быть, чтобы после стольких событий герцогиня Анжуйская позволила себе молча их принять.

– Почему бы и нет, если сделанное разумно и понятно.

– Значит, вам нечего мне сказать?

– Этого я не говорила.

– Так скажите, хоть что-нибудь!

Мадам Иоланда немного подумала.

– Я лучше спрошу, если ваше величество позволит.

– Ради Бога, мадам!

– Что означает этот странный договор с Бургундцем среди стольких побед, которые должны были позволить вам диктовать свои условия, а не договариваться и передоговариваться? И не стала ли результатом этих договорённостей ваша нерешительность под Парижем? А может быть и раскол в войске, который вы допустили?!

Лицо Шарля изобразило скуку.

– Так я и думал, что всё сведётся к упрёкам. А больше у вас для меня ничего не найдётся?

– Я пока ничем вас не упрекнула, Шарль.

– Бросьте! Я уже не тот мальчик, которого вы привыкли воспитывать! Только что каждое слово было подкреплено взглядом достаточно красноречивым даже для тех, кто мало вас знает. Мне же ваше лицо прекрасно знакомо. Сморщился нос – значит, что-то вызвало презрение или брезгливость; при полной другой неподвижности дрогнули веки, значит, вы еле сдерживаете гнев, или досаду, или испуг… Вот! Примерно, как сейчас! Я прогневил вас, матушка, или напугал?

– Скорее, заставили почувствовать досаду на те долгие годы, когда думалось, что все ваши помыслы направлены на изучение искусства править, а не моего лица.

– Ваше лицо было более реальным… Сейчас оно снова стало непроницаемо, и когда-то я восхищался этим вашим умением закрываться ото всех. Но сегодня мне требуется нечто большее, мадам – полная искренность. И, чтобы получить её, я стану искренен тоже, и так же, как вы, начну с вопроса: правда ли, что девица, которую мне подсунули, как Божью посланницу, на самом деле моя, якобы, сводная сестра?

Ну вот!

Мадам Иоланда зябко повела плечами.

– Говорите тише, Шарль, вечером каждое слово слышится далеко.