Шарль уже привык к мысли, что Господь на его стороне, и убедился, что мысль эта эффективнее прочих.

* * *

Было решено осадить крепость Ла-Шарите на Луаре, и послушный д'Альбре двинулся в поход незамедлительно. Жанна, ещё питавшая надежды на то, что в благом деле освобождения Франции все единомышленники, поехала с ним. Теперь на военные советы её приглашали весьма почтительно, но слова не давали. Если же она сама начинала что-то горячо предлагать, выслушивали невнимательно с явным нетерпением, давая понять, что её вмешательство лишь помеха в обсуждении собственных планов.

Однако, сторонники Жанны нашлись и в этом войске. С их помощью удалось уговорить д'Альбре начать осаду крепости Сен-Пьер-ле-Мутье, к которой французы подошли 4 ноября. Ходили, правда, слухи, что, дав согласие на штурм, д'Альбре грязно выругался и в узком кругу своих приближенных сказал: «Если эту чёртову девку сегодня подстрелят, я лично выпью за меткость бургундского стрелка». Но крепость, тем не менее, осадили и штурмовали.

Поначалу безуспешно. Крепкие стены, многочисленный, яростно сопротивляющийся гарнизон и активная помощь населения Сен-Пьер заставили французов отступить после первой атаки. Возле городских рвов задержалась только жалкая кучка солдат, среди которых д'Олон, легко раненный во время штурма, разглядел и Жанну. Совершенно вымотанная, расстроенная, она стянула с головы шлем и на все уговоры отступить отвечала упрямым отказом.

Оруженосец похолодел. За все прошедшие бои, д'Олон привык целиком отдаваться сражению, потому что знал – Жанну окружают неусыпной заботой высокородные господа – де Ре, Ла Ир, Алансон, или их рыцари. Но сейчас вокруг девушки он увидел так мало людей! И этот снятый шлем!.. Как только со стен Сен-Пьер рассмотрят, что это именно Жанна, её изрешетят стрелами – лучшей мишени не придумать! Какой-то рыцарь из оставшихся пытался её загородить. Но его доспехи, повреждённые, помятые и кое-как заклёпанные обозным кузнецом, были слабой защитой даже для него самого. Куда им до брони герцогов и баронов! От одной, ну, даже от двух стрел ещё уберегут, да и то, не рыцаря, а Жанну, которую он закрывает, а потом что?!

Соскочив с коня оруженосец подбежал к оставшемуся отряду.

– Жанна! Почему ты одна?! Уходи сейчас же, здесь нельзя!.. Если увидят со стен?!!! Где солдаты?! Кто дал приказ тебя оставить?!

Жанна, глядя в какую-то, видимую только ей, точку на земле нервно дёрнула головой. Губы её побелели, когда она, почти по слогам, медленно выговорила:

– Я не одна. Со мной пятьдесят тысяч моих солдат. Мы уйдём отсюда только туда.