К тому же, он уже пытался…

Да, с того самого дня, когда некто… назовём его так, передал с маркитанкой яд пажу Девы, странная девица не выходила у де Вийо из головы. Неужели так страшна, что высокородный министр пожелал от неё избавиться? Он, конечно, был чрезвычайно осторожен, пожелание своё высказал более чем туманно, но де Вийо понял и поспешил выслужиться.

Тогда, впрочем, избавиться от неё не удалось.

Хуже того, девицу потом хорошо спрятали. Но де Вийо не переставал её искать. И теперь уже не потому, что стремился довершить начатое, нет! Не довершённое убийство – его непонятная необходимость и кое-какие другие обстоятельства, вроде пьяных откровений «пророчицы» Катрин, в которые он, что греха таить, в своё время не поверил и которые вдруг припомнились – подействовали странным образом на дальнейшие поступки господина де Вийо. Он внезапно посмотрел на происходящее не через свою обиду на герцогиню, а просто взял и посмотрел. Отстранённо, насколько смог. А потом и задумался…

Высказывая своё пожелание отравить ряженого пажа Ла Тремуй потрудился его даже объяснить. Завуалировано, но вполне понятно – напугать зарвавшуюся Жанну, досадить ей. И в этом де Вийо не увидел ничего странного. Но, вот вопрос, что такого ценного может девчонка представлять для Жанны, что через неё можно и напугать, и досадить? Хорошая подруга из Домреми? Вряд ли. Жанна в своей славе братьев едва замечает, а тут всего лишь подруга… С другой стороны Анжуйское семейство! Чего вдруг им так носиться с деревенщиной? С Жанной понятно – там расчёт, но здесь-то какая выгода кроется, если и герцогиня, и её непростой, ох, совсем непростой сынок Рене пекутся об этой девице? А если вспомнить, как Рене смотрел на неё на турнире, так чуть ли не молятся?..

А может, и молятся?

И, как только он так подумал, интуиция мгновенно подсказала де Вийо, в каком направлении надо мыслить!

Взять, хотя бы сильнейший яд, подсунутый через запуганную им насмерть маркитанку. Простая девчонка умерла бы и всё. А эта спаслась просто чудом! И не просто спаслась. К этой сам барон де Ре притащил своего лекаря, да ещё с таким лицом, будто из него самого жизнь вынимали!.. Можно было бы, конечно, подумать, что он сделал это ради Жанны, из преданности Божьей посланнице. Но де Вийо не хуже других умел складывать факты, на первый взгляд ничем друг с другом не связанные. Де Ре старался не просто так, а ради кого-то настолько важного, что и лицо можно потерять! А кто может быть настолько важен всем этим высокородным господам? Кто, в присутствии Жанны – куда уж важнее – Посланницы Божьей, которую они сами королю и подсунули, может оказаться более дорогим? КТО?!