– Разве же я льстил? Вот, только что – одна фраза, а сколько сразу сказано!

– Тогда я скажу ещё. Приятно, что на новой службе и вы не разучились понимать сказанное в одной фразе, – любезно ответил де Ролен.

Епископ засмеялся.

– Я в состоянии понять даже не высказанное, что вы, несомненно, и имели в виду, когда похвалили меня, не так ли?

Канцлер широко улыбнулся ему в ответ.

– Я похвалю вас ещё больше, если мне не придётся говорить совсем. Это куда безопаснее.

Переговоры начались, как ни странно, с откровенного, почти без искажений, рассказа епископа о поездке в Лондон, и о той договорённости, которая была достигнута с английским парламентом.

– Хорошо им там, за проливом, устанавливать сроки, – вздохнул де Ролен, когда рассказ был закончен. – Хотя, будь я на их месте, я бы потребовал привезти пленницу прямо туда, в Англию, где и вершил бы праведный суд с присутствием малолетнего короля.

– Нет, – мягко выдавил из себя Кошон. – Суть в том, чтобы еретичку осудили не столько её враги-англичане, сколько сами же французы, как бы не попавшие под влияние колдовских чар и потому не желающие узурпации трона бастардом королевы.

Де Ролен кивнул, дескать, понял. И Кошон без дальнейших предисловий перешёл к главному.

– План поимки этой девицы, который я представил в парламенте и о котором писал герцогу, выполним, несомненно, только во время военных действий, хотя возобновление их требует большой осторожности. Необходимо продумать все детали, чтобы не вызвать действительно серьёзный конфликт, и с вашей помощью…

Тут канцлер поднял палец.

– А почему с нашей, если вся суть в том, чтобы от колдуньи пожелали избавиться сами французы?

Епископ скорбно развёл руки в стороны.

– К несчастью, слишком много крупных французских городов было захвачено во время рейда по Луаре. Их жители присягнули арманьякскому самозванцу и я не знаю ни одного суверена, способного выступить против этого новоявленного короля ни в Шампани, ни в Провансе… Зато поход по землям Бургундии и, самое главное, его неудача, дают право герцогу Филиппу на ответный ход…

При упоминании герцога канцлер тут же прикрыл глаза и безучастно повернулся к огню, полыхающему в камине.

– Ну хорошо, хорошо, не самому герцогу, а кому-то из его вассалов! – перебил сам себя Кошон, крайне недовольный необходимостью даже с глазу на глаз прикидываться всего лишь людьми, ведущими всего лишь беседу… – Разве мало мы знаем примеров, когда, защищая свою честь, какой-нибудь дворянин восставал против союзников суверена, при полном попустительстве последнего? Скажем, осада Ла-Шарите могла бы стать оскорбительной для господина де Грессара?