– Надо здесь всё святой водой окропить, иначе, правда, в другой раз мне и мост не опустят. Буду кружить возле замка, как этот проклятый гасконский волк.

Графиня медленно обернулась.

– Не волнуйся, я впущу тебя в другой раз, если ты расскажешь мне, зачем Филиппу та, вторая девушка.

– А я откуда знаю? – пожал плечами Люксембург, отпил вина и одобрительно причмокнул.

– Так узнай, – угрожающе прошипела тётка. – Я хочу знать всё, что говорит о ней герцог, и что намерен делать с ней дальше, если не продавать англичанам?

Люксембург снова отпил и снова причмокнул.

– Опасаюсь, тётушка, что за такие расспросы его светлость ухо мне напрочь оторвёт. Но… – он отступил на шаг, заметив, как гневно дёрнулись её брови, – ради вас… Особенно, если мы с вами сумеем договориться…

– Мы с тобой? – не поняла графиня. – А о чём нам договариваться?

– Ну, как же – вы не хотите отдавать девку, кричите на меня, бьёте. Но, когда Бэдфорд с Филиппом, наконец, договорятся о выкупе, они потребуют её выдачи от меня же! И, коли судьба мне садиться в Боревуар на осадное положение и терять, к слову заметить, солидный куш, я должен знать, чем все эти неудобства будут мне компенсированы?

Мадам Жанна опустилась в своё кресло.

– И чего же ты хочешь? – спросила она с придыханием, вытаскивая из широкого рукава покрытый бурыми пятнами платок.

– Ваши ленные владения в наследство, – не задержался с ответом Люксембург. – Все. В обход братца Пьера.

Страшный кашель графини заглушил его слова. Мадам согнулась пополам, сотрясаясь всем телом, и несколько мгновений давилась этим своим кашлем, закрывая рот платком. Она старалась скрыть летящие изо рта кровавые ошмётки, но племянник и без того знал, что тётка давно и серьёзно больна. «Только через мой труп», – вспомнилось ему. «Что ж, дорогая тётушка, можно и подождать. Судя по всему, недолго уже. А там, к солидному наследству, как раз и солидный выкуп подоспеет».

Графиня, наконец, успокоилась, затолкала платок обратно в рукав и откинулась на спинку кресла в полном изнеможении.

Глядя на племянника она словно прочла все его мысли. «Надеется, что я умру быстрее, чем Бэдфорд с Филиппом договорятся. Но я ещё продержусь и увижу, как он лишится своего выкупа… А сейчас главное успокоить Жанну и успеть сообщить обо всём Иоланде Анжуйской, которая наверняка уже готовит выкуп от этого дурня Шарля…»

Мадам Жанна всё последнее время держала в памяти письма, полученные недавно от герцогини и от Карла Лотарингского. Общий смысл и там, и там был один – позаботиться о Жанне, и графиня ничего не имела против, потому что девушка ей тоже понравилась – умна, смела и необычна. Подобных ей крестьянских девушек старая графиня ни разу доселе не встречала, а потому в чудо поверила охотно! И ей не слишком нравилась ситуация, при которой Божью посланницу готовили на заклание в угоду этому малолетнему английскому королю!