Мадам Иоланда не смогла даже кивнуть в ответ. Ей снова показалось, что все звуки вокруг растворились в густой, как патока, тишине.

О, нет, Шарль не помешанный! Он, действительно, стал, наконец, королём – почти таким, как она и хотела – и только что откровенно купил её покорность. Причём, сделал это блистательно, в точно рассчитанный момент, так что все его истерики и слёзы показались герцогине тоже тонко рассчитанным действом. А может, (чем чёрт ни шутит, она же сама его обучала!), может, всё это он продумал уже давно?

– Кто вам всё рассказал о Жанне, Шарль? – внезапно спросила герцогиня.

– Кто? – переспросил Шарль. – Разве это важно?

Он неторопливо подошёл, посмотрел без насмешки и издёвки.

– Зачем вам это знать, матушка, теперь, когда все ваши планы рухнули?

Не говоря ни слова, мадам Иоланда поклонилась. Потом глухо спросила нужна ли она ещё его величеству, или ей позволено будет удалиться? На что Шарль церемонно ответил, что более её светлость не задерживает. Но у самых дверей мадам Иоланда услышала вдруг, что он смеётся. Она обернулась.

– Знаете, матушка, что мне больше всего нравится в этой истории?

– Знаю, Шарль, – тихо ответила герцогиня, берясь за дверную скобу. – Вас радует то, что я, наконец, ошиблась.

* * *

Она степенно вышла за двери. Медленно и, как всегда величественно, прошла несколько шагов по коридору, где стояли стражники и несколько дворян из свиты короля. Немного помедлила, любезно всем улыбнулась, потом, не стирая с лица улыбки, прошла сквозь строй придворных, толпившихся перед приёмной. Старательно отвечала на поклоны и преувеличенно любезно подавалась вперёд, слушая обращённые к ней, то ли жалобы, то ли просьбы… Но она не слышала и не понимала. Она хотела только одного – скорее уйти с этого просматриваемого тысячью глаз пространства, чтобы выдохнуть из себя всё то, что приходится сдерживать, и дать волю гневу, пусть даже и бессильному!

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мадам Иоланда добралась, наконец до выхода в галерею, где её никто не мог видеть. Она готова была побежать к своим покоям, как только пройдёт мимо ещё вон тех трёх господ, которых какой-то чёрт сюда занёс… И, что им тут нужно, в самом деле?!

Герцогиня снова растянула губы в фальшивой улыбке, намереваясь кивнуть и пройти мимо, но тут узнала в обернувшихся к ней господах Алансона, де Ре и Ла Ира. Они явно дожидались именно её, и улыбка на лице мадам Иоланды мгновенно увяла.

– Чего вы тут дожидаетесь? – рассердилась она. – Он ничего не хочет слушать, и не захочет никогда! Возвращайтесь в Анжу, Алансон, если не хотите снова оказаться под арестом. Вы, Ла Ир… Полагаю, на приказы вы плевать хотели, но послушайте, хотя бы, доброго совета: не пытайтесь поступить по совести – этого вам не простят. А вы, де Ре… Пожалуй, вы, маршал, можете проводить меня, если желаете. Но имейте в виду – о Жанне все разговоры теперь бессмысленны.