— О применении против русских нашей стратегической авиации, я и сам думал неоднократно. Что ещё?

— Так как мы напрямую не можем вступить в сражение с русскими дивизиями, то единственный выход из сложившегося положение — заставить воевать с ними немцев. Я предлагаю освободить из наших лагерей всех пленных немецких солдат и вооружив их трофейным оружием, бросить в бой против советов. Предвижу, ваше опасение, что Сталин выразит протест против подобных действий, но оно совершенно напрасно. В нынешней обстановке практически невозможно определить, кому сдались в плен немцы, нам или британцам.

— Но сделав подобный шаг, не утратим ли мы контроль за немцами? — выразил опасение Трумэн.

— Не думаю, господин президент. Немцы прекрасно понимают, что только с нашей помощью, они смогут отстоять свои города и земли от красной угрозы. Получив в руки оружие, они с утроенной силой начнут драться с русскими, видя именно в них, а не в нас, своего главного врага. Если сейчас отдать этот приказ, то уже к концу месяца, мы сможем противопоставить русским сто тысяч опытных бойцов. Которые будут биться с ними не на жизнь, а на смерть.

— Идея интересна, спору нет. Но в ней есть определенные натяжки и свои шероховатости. Её надо хорошенько обдумать и обговорить с Черчиллем — вынес свой вердикт Трумэн.

— Как вам будет угодно, господин президент — смиренно произнес генерал, в душе, считая высказанную идею гениальной.

— Что-нибудь ещё?

— Я считаю, необходимо потребовать от англичан активизацию их войск в районе Триеста. Там им противостоят отряды армии Тито, которые обладают крайне низкими военными навыками. Они хорошие партизаны и совершенно скверные солдаты. Кроме того, можно обратиться за помощь к идеологическим противникам Тито — сербским четникам и хорватским усташам. Если удастся натравить их на коммунистов, то в Югославии начнется такая кровавая каша, что Сталин волей, неволей будет вынужден вмешаться и направить на юг войска. Это конечно не сможет серьезно изменить ситуацию в целом, но доставит русским большие хлопоты и в той или иной мере осложнит их наступление против англичан.

— Слава Богу, что вы не предлагаете мне, обратиться за помощью к итальянской армии. Те ещё помощники, — брезгливо поморщился Трумэн. — Говорю честно, мне это не нравиться, но я переговорю с Черчиллем, по этому поводу. Президент требовательно посмотрел на собеседника в ожидании предоставления новых идей и предложений, но тот молчал.

— Как? И это все? — разочарованно спросил Трумэн.

— Увы, да, господин президент. За исключением идеи Паттона, усиливать немецкие части нашими подразделениями — сдержанно уточнил генерал. Президент обиженно пожевал губы, выражая свое недовольство скудностью высказанных предложений, а затем задал вопрос, что больше всего тревожил его в эти дни.