ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Пугачеву пришлось ехать всю ночь. К рассвету добрались до Бутырок, бывших тогда большим пригородным селом.

По дороге было много остановок: задерживали высланные Родионовым и Мышкиным-Мышецким гонцы, сообщавшие неутешительные вести о ходе дел в столице. Попадались и торопившиеся убраться из столицы обыватели, и чем было ближе к Москве, тем больше становилось беглецов и тем тревожнее были их сообщения. Иные уверяли, будто москвичи уже овладели Кремлем, перебили гарнизон и уже выбрали на царство нового «анпиратора». Один беглец даже сообщил ошеломившую Пугачева и всю его свиту новость:

— Неведомо откуда появилась сама бывшая императрица Екатерина Алексеевна. Баяли, что утонула, а ничего подобного! Верно, что потонула, только не она а ее подружка, Воронцова-Дашкова. А «сама», значит, выплыла тогда на бережок да нашла приют у какого-то чухны, ну, и принялась по Руси странницей ходить и оказалась в Москве. А как началась завируха, она-то и шасть в казармы Бутырского полка. А теперь она вошла с духовенством и народом в Кремль и прямо в Успенский собор и воссела на престол...

Слушая эту удивительную весть, Пугачев позеленел.

— Вранье! — хрипло вымолвил он. — Мертвые не воскресают!

Он оборвался. Почему-то вспомнилось, как позавчера, после охоты, его напугал молодой князек Семен Мышкин-Мышецкий, напомнивший ему «русявого», первого «Петра Федорыча», бродившего по уральским степям в надежде на возможность взбулгачить народ против Екатерины. Вспомнился и собственный пример: ведь и он сам разве не воскресший мертвец? А отчего, в самом деле, не появиться и воскресшей царице? Может, и впрямь не потонула, а спаслась да до поры до времени притаилась, а теперь вот вынырнула и собирается вырвать у него царский венец. А то появилась какая-нибудь шустрая самозванка. Очень просто! Разве три месяца тому назад в Ярославле не выплыла уже одна такая, бывшая дворовая господ Скопиных Катька Рослова? Хорошо еще, провралась скоро и попалась в руки посаженного править Ярославлем сметливого варнака Аршинова, а тот, не долго думая, высек ее публично, а после того привязал за ноги к хвосту бешеного жеребца, да и поминай как звали...

Одна провалилась. На ее место могут пожаловать и другие. Одной не удалось. Сорвалась затейка бабья. А другой, третьей, десятой, может, и удастся взбулгачить сволоту. Почему нет? Поманит чем, наобещает золотые горы, молочные реки с кисельными берегами и поведет за собой темный народ, которому при нем, «анпираторе», живется тоже не больно сладко...