В груди шевельнулся страх. Пока я на мгновение замешкался, прикидывая, как поступить, Петр выхватил меч и рванул рыцарям навстречу. Я последовал его примеру. Совесть не позволила остаться сзади и наблюдать, как Петра поднимут на копья, как жука на булавку.

Моя лошадь отставала на пару корпусов от лошади Петра.

Наконечник копья переднего рыцаря скользнул по щиту Петра и ушел в сторону, вонзившись в грудь моей лошади. Ешкин кот! Лошадь завалилась на бок, и, не успев вытащить ноги из стремян, я оказался придавлен конем. Подергав ногой, я оставил бесплодные попытки – без помощи со стороны мне было не освободиться. Что происходило с Петром, мне не было видно.

Сбоку возникли два оруженосца. Подсунув под тело лошади копья, они приподняли ее и выдернули меня, поставив на ноги. Один тут же снял с моего пояса саблю в ножнах. Все, сражаться нечем.

Меня подвели к рыцарю, который восседал на коне. Лицо закрывало забрало шлема.

– Ты кто такой, что русич забыл на земле Ливонской?

Голос звучал как из бочки. Видимо, рыцарь и сам почувствовал неудобство, поднял забрало. Сухое, властное лицо, тонкая полоска усов, жесткий взгляд прищуренных глаз.

– Заблудились мы.

– Да? – удивился рыцарь.

Повернувшись к товарищам, что-то проговорил на немецком. Все дружно засмеялись.

– Ты есть лазутчик, тебя надо повесить!

– А вешать-то зачем? Я ничего худого не сделал, да и смерть через повешенье – удел воров да разбойников.

– Хм, правда. Может, отрубить вам головы?

– Это безоружным?

– Да, неправильно, рубить надо в бою. – Рыцарь немного подумал, затем изрек: – Мы не будем проливать кровь, вас обоих утопят.

По его лицу я понял, что объяснять или просить бесполезно. Ну ладно, гаденыши, как говорится в Библии, «Аз воздам».

Мне связали руки сзади, подтащили связанного Петра. Я удивился, так как думал, что он уже убит. Держался Петр с трудом, на голове шлема не было. Вероятно, рыцарь мечом ударил в голову, от удара ремешок лопнул, и шлем упал. Но, видя блуждающий взгляд Петра, его нетвердую походку, я подумал о сотрясении мозга – досталось парню изрядно. Черт! Зачем он безрассудно кинулся в бой? А может быть, это я свалял дурака? Может, он отвлекал рыцарей на себя, давая мне время уйти? Ведь он был старший, он решал за нас обоих. Не крикнул же он мне: «Вперед на врага!» Или что-нибудь подобное. Надо было обговорить хотя бы несколько подобных ситуаций и наши действия. Ладно, что уж теперь… Жить, похоже, нам осталось немного, но какая-то надежда теплилась.

Подталкивая копьями, оруженосцы повели нас по дороге. Посмеиваясь, рыцари верхом следовали за нами. На повороте дороги блеснула гладь реки. Наш берег был высокий. Никогда не любил нырять с высоты, да выбирать не приходилось.