Меня насторожило несоответствие одежды и оружия. Сулицы в руках боевые, не охотничьи, тогда почему эти люди одеты в легкие зипуны – одежду совсем не воинскую; сапоги, опять же, справные, с каблуками – крестьяне таких не носят. Шлемов нет, но из-за ворота рубах тускло поблескивают кольчуги. Вышедшие люди не стали рядиться в порубежников или простых разбойников.
– Зачем в Ливонию ездили?
Я оглянулся – сзади, преграждая путь к отступлению, стояли еще двое, нехорошо осклабившись. Плохой расклад – спереди четверо, сзади двое. Стегнув коня, я рванул в сторону, в самую чащу, Петр, быстро сориентировавшись, – за мной. Я пригнулся, почти лег на шею коня, но все равно ветки больно хлестали по лицу, рукам, шее.
Минут через пятнадцать гонки через кусты я остановил коня, тут же рядом встал Петр.
– Жив, глаза не повыбивал?
– Нет, нормально все.
Мы прислушались, погони не слышно. Сомнительно, что у них не было коней, не пешком же они сюда пришли. Мне это сильно не понравилось, и я поделился своими сомнениями с Петром.
– Очень уж ты подозрителен, это простые тати.
– Тогда почему они не потребовали денег, а поинтересовались – зачем в Ливонию ездили?
Петр замялся с ответом:
– Да кто его знает?
– А кто-нибудь, кроме князя, знал, что мы сюда едем?
– Откуда же я знаю, может, и ведал кто.
– В Москве я человек новый, скажи – у князя Овчины враги есть?
– Как не быть? В первую очередь – князья Шуйские, митрополит Варлаам тоже косо смотрит.
– Отчего же?
– Да из-за Елены Глинской!
– М-да, как запутано все.
Через чащу, выбирая путь поудобнее, мы выбрались на малоезженую дорожку, поросшую травой, и продолжили путь, держась настороже. Не понравилась мне эта встреча с неизвестными, ох не понравилась. Было предчувствие, что не последняя она.
– Петр, давай изменим направление: если эта встреча на дороге не случайная, нас будут ждать в Изборске или после него, на дороге в Псков. Можно попробовать повернуть на восход, идти до Шелони или Ловати, а там водным путем. Сейчас лето, по рекам полно судов торговых ходит, неужто места себе не найдем?