И я краем глаза уловил движение. Поскольку я уже внутренне был готов к тому, что Никодим нападет на меня, резко отшатнулся и в ответ ударил его ножом по руке – до груди или живота я не дотягивался.

Никодим удивленно взглянул на свою руку:

– Шустер! Только из дома ты уже не выйдешь, слишком много успел увидеть и узнать. – Крикнул: – Заходите!

В комнату ввалились два амбала. В руке одного была увесистая гирька кистеня, другой держал здоровенный мясницкий нож.

Вечер переставал быть томным. Самая хорошая оборона – это нападение. Я мгновенно крутанулся на каблуках и метнул в мытаря нож. Никодим явно не был готов к такому повороту событий и даже уклониться не успел. Нож по самую рукоятку вошел в грудь. Мытарь наклонился и упал вперед, лицом на стол, схватился за карту и рухнул. Светильник перевернулся, масло вытекло и вспыхнуло. Я выхватил саблю и метнулся вперед. Колющим ударом вонзил лезвие амбалу с кистенем в живот и, выдергивая, провернул саблю для увеличения эффекта. Здоровые амбалы. В рукопашной на кулачках я им явно не соперник, они бы меня просто раздавили, но с реакцией у них было плоховато. Привыкли мешки да тюки на пристани таскать да в кулачном бою носы сворачивать. Не исключено, что по ночным улицам шныряли, выискивая беззащитных жертв. Но здесь им не тут, не на того напали.

Амбал зажал рану рукой, из-под которой густо текла почти черная кровь. «В печень достал», – мелькнуло в голове.

– Ты это… чего… – И, не договорив, упал.

Грохот был такой, как будто упал шкаф. Наверное, все домочадцы проснулись.

Второй амбал оторопело спросил:

– Ты зачем Федьку? – и шагнул на меня, выставив вперед нож, который лишь немного уступал по длине моей сабле. Я отпрыгнул в сторону, сделал обманный финт и саблей ударил его по плечу. Амбал взревел и выронил нож.

Я крикнул:

– Беги, пожар!

Амбал тупо глядел на меня, потом перевел взгляд на разгорающийся огонь. Вытерев саблю о скатерть, я вложил ее в ножны и ласточкой вылетел в окно. Слава богу, стекол в них не было, простая слюда. Стекла – удел князей и дворян, дорого стоило на Руси стекло.

Приземлившись на землю во дворе, перемахнул забор. В доме раздавались крики, окно ярко освещалось пожаром, огонь жадно лизал деревянный пол, шторки, мебель. Домочадцам сейчас будет не до меня, а вскоре и соседи сбегутся. Деревянные дома горят быстро, чуть промедлил – и пламя перекинется на соседние дома.

Чтобы усилить панику, я заорал:

– Караул, пожар! – круто развернулся и помчался прочь.

Меня видели двое – амбал и дед-сторож. Наверняка уже утром городская стража будет меня искать. Надо уносить из Пскова ноги. Не дай бог, еще и посадник замешан в этом деле, тогда, если поймают, до суда не доживу: убьют при задержании или по-тихому удушат в камере.