Срочно на постоялый двор. Надо забрать деньги и карту и убираться из города. Хорошо, что лошадь за городской стеной, не надо ждать утра. Доберусь до Великого Новгорода, а там видно будет.

Надо как можно быстрее в Москву, до князя. Если местные кузнецы-умельцы пронюхают про смерть Никодима – зашухарятся, попрячутся во все щели, пойди их найди потом. Да и улики уничтожить недолго. Монеты и чекан в воду – и никаких улик нет. Другое дело – вдруг сочтут пожар случайным? Тогда у меня есть шанс, что они продолжат дело и их удастся захватить.

Поднявшись к себе, я прицепил к поясу кошель с деньгами, сунул за отворот кафтана карту на коже, попрыгал – ничего не звенит, лишь глухо позвякивают монеты в кошеле.

Вышел во двор и, дойдя до городской стены, прошел сквозь нее. Оседлав лошадь, выехал. Было темно, но конь каким-то чудом видел дорогу. Повернуть на север, к Великому Новгороду, или держать на восток, напрямую к Москве? А, была не была, держу на восток, тем более что на горизонте небо посерело, предвещая скорый восход светила.

В деревнях раздавались крики петухов. Еще через час рассвело, но я продолжал скакать. Надо торопиться, надо успеть!

Еще часа через три скачки я выдохся, а есть хотелось так, что в глазах темнело. В Средние века худыми были только люди низкого звания, чем выше человек поднимался по социальной лестнице, тем дороднее и упитаннее был. Своего рода показатель достатка носителя жировых запасов.

Остановился у единственного деревенского трактира при постоялом дворе и заказал сразу гору еды. Учитывая, что был не сезон и трактир в ранний час пустовал, вокруг меня забегали половые, и даже сам хозяин соизволил лично принести кувшин вина. Вино было дрянное, не иначе, разбавленное, но запивать еду надо было чем-то. Сама еда была вкусной. Я и не заметил, как умолотил половину молочного поросенка, уху со стерлядью и чуть ли не целый поднос пряженцев с мясом, грибами и рыбой. Когда почувствовал, что наедаюсь, поднял голову и чуть не поперхнулся. Вокруг меня кружком стояли повара, половые, мальчишки на побегушках, и завершал толпу зрителей хозяин. Все с немалым изумлением смотрели на меня. Вероятно, на их взгляд, я выглядел выдающимся обжорой, на которого стоило посмотреть и потом рассказывать приходящим в трактир.

Заметив, что я насытился, хозяин рявкнул:

– Что столпились? Не видели, как человек ест? Все по местам! – Сам же подсел ко мне, ласково заглянул в глаза: – Это где же так можно было оголодать?

– На службе государевой! – рявкнул я.

Хозяин обиженно поджал губы, но, когда я щедро рассчитался за съеденное звонкой монетой, самолично проводил до выхода. По-моему, трактир можно было сегодня закрывать – я один выполнил их дневной план.