– Так, – сказал я, в изнеможении прислоняясь спиной к борту командной БМП. Адреналин, выработавшийся в организме от стрельбы и общего возбуждения, похоже, сходил на нет, и на меня начинала наваливаться усталость: – С вами все ясно. Шестаков, объявляю этому товарищу старшему лейтенанту трое суток ареста. Для начала. Запри его где-нибудь, и пусть подумает над своим поведением…

– Так точно, – отозвался Шестаков.

– Теперь дальше, – продолжил я, обращаясь к обоим старлеям. – Вы хоть понимаете, что я был вынужден искать вас лично и при этом чуть не погиб?

– Так точно, – отозвались они практически в один голос.

– Ну и чья была идея, голуби сизокрылые?

– Ну, моя, – ответил длинный Маликов. – А чего?

– Так. Из-за того что я накануне довольно долго таскал на горбу пилота союзной державки, попутно паля по американцам, у меня уже нет сил вас материть. Даже неохота выводить вас в чистое поле, ставить к стенке и пускать по пуле в ваши толоконные лбы. Тем более что, по-моему, может и срикошетить… Значит, газировки и пивка захотелось? Ладно. Тебя, Стибрюк, нехай вздрючит по полной за необдуманные и самовольные действия твой непосредственный начальник, то есть начтыла. А пока ты будешь под арестом, Шестаков пошлет какого-нибудь толкового офицера, чтобы быстро проверил то, что вы там привезли. И если окажется, что вы, два дешевых клоуна из провинциального шапито, кроме газировки, пива и жратвы, натырили крепких спиртных напитков или, скажем, шмоток, – я на вас обоих, а особенно на тебя, Стибрюк, как на снабженца, лично накатаю красивым почерком телегу в военную прокуратуру. И вы у меня сядете. Уже всерьез. Поняли меня?

– Так точно, – ответили оба офицера похоронными голосами.

– Вот и хорошо. Шестаков, товарища старшего лейтенанта Стибрюка убрать с глаз моих под арест. Потом доложишь.

– Там что – американцы были? – спросил Шестаков настороженно. Похоже, моя первая фраза не на шутку его встревожила. – Может, послать кого прочесать район?

– Да не надо, это, по-моему, какие-то заблудившиеся были, и мы их, похоже, почти всех перестреляли. Вот к утру подойдет какой ни есть второй эшелон – пусть они и ищут уцелевших, устанавливают тут советскую власть, записывают местных немчиков в колхоз, где все женщины общие и вообще делают что хотят… Все, Стибрюк, свободен, вали с глаз моих…

Шестаков позвал какого-то бойца, и тот увел товарища интенданта куда-то за стоящие вдоль улицы танки и БМП.

– А вы, товарищ майор, этого союзника на плечах таскали так же, как ваш однофамилец в фильме «Офицеры»? – спросил Маликов, нарушив возникшее молчание.