— У меня есть кое-какая информация для него, — сказал Джерри. Слабый импульс ударного воздействия пробежал от левой полусферы мозга Джерри к правой.

— Что еще за информация, парень?

— До некоторой степени это секрет.

Моряки презрительно фыркнули и дружно потерли носы предплечьями, не сводя при этом своих стальных глаз с Джерри.

— Думаю, лучше всего было бы, если бы вы рассказали полковнику, что я здесь.

— Как вас зовут?

— Полковник сразу узнает меня, если вы меня опишете.

Один из моряков отделился от группы и рысцой вбежал в здание. Кольцо вокруг Джерри сомкнулось поплотнее. Он закурил сигару «Ромео и Джульетта» и бросил пустой алюминиевый чехол от сигары на землю. Все еще глядя на пленника немигающими глазами, один из моряков с презрительно сжатыми губами отшвырнул эту тонкую алюминиевую трубку футбольным ударом, вложив в него всю свою невысказанную ярость.

Появился спешащий навстречу Фрэнк.

— Джерри! Ты сделал это! Великолепно!

Моряки, как по команде, повернули спины к Джерри и, вытянувшись по стойке «смирно», отдали честь полковнику, при этом их амуниция буквально затрещала.

— Тебе наконец повезло с машиной? — Фрэнк положил свою холодную ладонь на плечо Джерри и повел его в новое городское управление.

— Не могу жаловаться, — ответил Джерри, не вынимая сигары изо рта, — а ты удовлетворен?

— Относительно, Джерри, — Фрэнк подчеркнул первое слово. — Впрочем, посуди сам — мы приближаемся к моим частным апартаментам. Там нам будет лучше всего, как ты думаешь?

Они прошли мимо застекленной двери, пересекли открытый четырехугольный двор и углубились в северное крыло здания.

— Ну вот, мы на месте, — сказал, останавливаясь, Фрэнк, открыл дверь своих владений и позволил Джерри войти первым в просторную, приятно обставленную комнату, стены которой Роуз Бэрри украсила цветами.

— Это прелестно, Роззи, спасибо, — улыбнулся Фрэнк.

Девушка вышла из комнаты.

— Ты изрядная зануда, Фрэнк, — сказал Джерри, беря золотую хризантему из вазы и нюхая ее.

— Не тебе это говорить. Я никогда не был любимым ребенком, Джерри. Я всегда был вынужден бороться за то, чем хотел обладать. А тебе все доставалось запросто.