После Синопа настала очередь Зонгулдака.

До Босфора оставалось двести двадцать пять километров по прямой.

И вот тогда последовала убийственная нота из Лондона.

* * *

…Правительство Его величества с крайней озабоченностью воспринимает грубейшее попрание Советским Союзом нейтрального статуса Турецкой республики.

…Правительство Его величества настоятельно призывает премьера И. Сталина незамедлительно прекратить боевые действия на территории Турецкой республики, остановить продвижение советских войск и через согласительную комиссию определить зону влияния СССР в восточной Турции.

…Поскольку морские гавани, использовавшиеся для транзита грузов, обеспечивающих снабжение подразделений Германии на Таманском полуострове, заняты подразделениями РККА, правительство Его величества не видит дальнейшего смысла в продвижении советских войск далее к западу.

…Правительство Его величества выражает непреложную надежду, что руководство Советского Союза прислушается к мнению ближайшего союзника по антигерманской коалиции, чтобы избежать фатальных осложнений в наших отношениях.

…Мы не станем безучастно смотреть на нарушение баланса сил в регионе, непосредственно примыкающем к Средиземному морю, где сейчас разворачивается одна из основных битв против альянса Германии и Италии, способная повернуть ход войны в сторону общей победы.

* * *

Это был недвусмысленный ультиматум.

Уйдите из Турции! Немедленно.

Тотчас же!

* * *

— Зная Сталина и Молотова, — чуть нервно усмехнулся граф фон дер Шуленбург, — я могу вообразить, какое впечатление на них произвела высокомерная формулировка про «одну из основных битв» — подразумевалась, конечно же, оккупация Марокко и Алжира. Рядом со Сталинградом и Таманью — швейцарский курорт. Сталин не обидчив на мелочи, однако прямых оскорблений не спускает. Не тот человек.

— Североамериканские Штаты? — напряженно спросил я.

— Рузвельт пока не произнес ни слова. Он, как и обычно, предельно осмотрителен. В Америке сильны изоляционисты, одобряющие войну только потому, что войну США объявил Гитлер. Теперь Гитлера нет, а следовательно, появилась возможность договориться. Рузвельт к сепаратным переговорам не готов — у промышленности колоссальные военные заказы, отменив их, президент незамедлительно потеряет популярность: это рабочие места, лояльность буржуазии, огромный рынок сбыта. Но Америка, ощутив свою силу, на поводу у Лондона впредь не пойдет. У них свои интересы. Все эти разговоры про «солидарность англоговорящих народов» интересны только Лондону — североамериканцы наплюют на лозунги, едва ощутив, что прибыль падает, а долгосрочные вложения не оправдываются…