По дороге, фыркая дизелями, катилась колонна «ИС-3» – мощных, грозных и красивых машин.

– Вижу Дрезден!

– Точно он?

– А вона эта… как ее… Фрауэнкирхе!

– Вижу завод!

Ерохин хмыкнул. Сложно не увидеть – фонтаны цветного дыма восходили в небо, обозначая цель – серые бетонные корпуса, переплетение труб, резервуары, цистерны на путях.

– На боевом курсе! Приготовиться к атаке! Четверке Панина подавить зенитки!

– Тут всего пара дохлых «флаков», командир. Щас…

Парочка «эрэсов» покончила с ПВО, и штурмовики завиражили, становясь в круг над приговоренным заводом.

– Атакуем!

Внезапно ворота одного из цехов распахнулись, и на грязный заснеженный двор высыпала толпа людей в полосатых робах и таких же шапочках. Вздымая костлявые руки к небу, они словно молили о пощаде. За их спинами суетились молодчики в черном, но узников было куда больше – сотни и сотни.

– Отставить атаку! Звену Горбункова пройтись по цистернам.

Горбункову только скажи…

Пушечные очереди прогремели по цистернам, три из них лопнули, раскрываясь железными цветками и выбрасывая в небо облака гари и пламени. Воздушная волна сбила с ног узников, стоявших впереди, но больше ни одного снаряда не разорвалось на промплощадке завода. Жалко было «живой щит».

– НКВД сюда надо! – зло выговорил Панин. – Одних к стенке, других в столовку, шкелетов этих!

– Возвращаемся, – скомандовал Михаил.

Задание штурмовики не выполнили, но на душе было спокойно. Лишь бы наши успели зачистить завод, отделили бы «черных» от «полосатых». Это тоже Европа…

…«Ту-12» сел на поле аэропорта Темпельхоф, прокатился и загудел винтами, разворачиваясь.

Жилин один занимал восьмиместную каюту. Заглянувшая стюардесса мило ему улыбнулась.

– Прибыли, товарищ маршал авиации! – доложила она по-строевому.