– Хорошее предложение, – кивнул Иосиф Виссарионович.

– А еще есть недостроенный немецкий авианосец «Граф Цеппелин», – продолжал Кузнецов, – тяжелые крейсера «Дойчланд», «Адмирал Шеер» – этот пока на ремонте, как и «Адмирал Хиппер». Легкие крейсера «Эмден», «Кёльн», «Лейпциг» и «Нюрнберг». Шесть больших океанских подлодок типа XXI – это огромные субмарины. Итальянские тяжелые крейсера «Больцано», «Тренто», «Триесте», «Гориция», «Сан-Джорджио» приписаны к Черноморскому флоту. Плюс наши крейсера и, главное, – авианосцы! В Молотовске, Николаеве и Ленинграде ударно строятся БДК – большие десантные корабли. С этими силами, думаю, мы сможем устроить блокаду Британских островов и высадку десанта.

– В том случае, – сухо заметил Молотов, – если Вашингтон и Лондон объявят нам войну.

Сталин кивнул.

– Разумеется. Первыми развязывать войну мы не станем.

– Согласно операции «Немыслимое», товарищ Сталин, – вставил Берия, – началом боевых действий выбрано 1 июля.

– Время еще есть, – сказал вождь.

В это время грянул особо сильный залп, и в небе над Москвой распустились букеты огненных цветов.

– Мы подняли красный флаг над Рейхстагом, – медленно проговорил Сталин, – поднимем его и над парламентом в Лондоне.

Тигриные глаза вождя уставились на Ивана.

– Нам удалось изменить историю, товарищ Рычагов, – медленно проговорил Иосиф Виссарионович, – и теперь никакие путешественники во времени или пришельцы из космоса нам не помогут.

Присутствующие изобразили недоумение, иные даже нахмурились: Сталин и не так давно опальный Рычагов говорили о вещах, известных лишь им двоим.

– Справимся сами, товарищ Сталин, – улыбнулся Жилин. – Наше дело правое!